Что будет с "виртуальным халифатом" после конца иг. Преступления на подконтрольной территории

Самая успешная и богатая террористическая организация в истории - так называемое «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ, ИГ), также именуемое ДАИШ, запрещенное в России, стремительно теряет территории, опорные пункты и ресурсы. 8 ноября правительственные войска и их союзники отбили город Абу-Кемаль, последний оплот ИГИЛ в Сирии. В июле ИГ потеряло главный для него город в Ираке - Мосул, а 18 октября коалиционные силы, поддерживаемые США, установили контроль над самопровозглашенной столицей ИГ в Сирии - Раккой. 22 октября ИГИЛ потеряло самое крупное месторождение нефти в Сирии близ города аль-Умар, по оценкам экспертов, дававшее организации около девяти тысяч баррелей в день. Сирийские правительственные войска при поддержке ВВС России и иранских парамилитарных образований освободили почти всю провинцию Дир эз-Зур, лишив ДАИШ доступа к крупным газовым месторождениям. По информации специалистов, ИГИЛ начинает выводить денежные средства за пределы своей территории и ищет новые источники доходов. «Исламское государство» теряет сотни солдат, убиты ключевые фигуры в руководстве организации, включая главных пропагандистов.

Халифат на грани краха, очевидно, что в ближайшие месяцы он лишится всех своих территорий, но означает ли это конец ИГ? Ведь именно концепция Халифата — государства, которое осуществляет эффективное управление территориями, контролирует ресурсы, имеет институты власти и шариатского правосудия и была главным пропагандистским приемом, использовавшимся ИГ для привлечения сторонников. Захват территорий и боевые победы помогали организации позиционировать себя как самую успешную джихадистскую организацию XXI века — «пятизвездный джихад». Как ИГ адаптируется к потере своего главного ресурса в агитации — территорий, как перестраивается его пропагандистская машина и ее русскоязычный сегмент и как это повлияет на способность ИГИЛ действовать на территории нашей страны?

ИГИЛ совершило настоящую революцию в сфере онлайн-продвижения джихадистской идеологии, сумев исключительно через социальные сети создать мощное социальное движение и рекрутировать в свои ряды до 30 тысяч иностранных бойцов со всего мира, включая Россию.

По последним данным Soufran Group (занимается консалтингом в области безопасности), в 2017 году Россия опередила Саудовскую Аравию и Тунис, став государством-лидером по числу своих граждан, по-прежнему воюющих в составе ИГИЛ. В марте 2016 года МВД РФ заявляло, что на территории «Исламского государства» находились 3417 граждан России. Несмотря на то что ряд экспертов подвергают эти цифры сомнению, нам представляется правомерным исходить из того, что начиная с 2014 года на онлайн-призыв организации аль-Багдади откликнулось около трех тысяч наших граждан.

Из России уезжали не только выходцы с Северного Кавказа, где по-прежнему тлеет неразрешенный вооруженный конфликт, но и жители больших городов Сибири, Поволжья и многих других регионов России. Русскоязычная пропаганда ИГИЛ воздействовала и на жителей Средней Азии. Многие эксперты считают, что большинство среднеазиатов, примкнувших к ИГИЛ, радикализовались на территории России. Часть русскоязычных джихадистов уехала воевать, часть просто совершала хиджру — эмиграцию «на земли ислама», поскольку радикальные интернет- пропагандисты убедили их, что это место, где можно жить мирной жизнью согласно канонам ислама. ИГ впервые предложило русскоязычным радикалам объединяющий нарратив и смогло мобилизовать мужчин и женщин, представителей разных этнических групп, возрастов и социальных групп под знаменем Халифата.

Русскоязычная пропагандистская машина ИГ

Для вербовки онлайн ИГ создало высокопрофессиональную разветвленную пропагандистскую машину, состоящую из двух основных видов медийных организаций: «центральные» СМИ, такие как «аль-Фуркан медиа» и «аль-Хаят медиа» и «региональные». Кроме того, информационное агентство AMAQ News освещает военные операции и жизнь Халифата, не являясь при этом его «официальным» СМИ.

Пропагандисты в ИГИЛ находятся на особом положении. По данным исследователя пропаганды ИГ Чарльза Уинтера, в период расцвета организации (2014—2015) пропагандистам платили в семь раз больше, чем бойцам.

С момента своего фактического появления ИГ выпустило более 41 тысячи медиа-релизов. По данным «Нью-Йорк таймс», сторонники ДАИШ создали 2,3 миллиарда аккаунтов в соцсетях, распространявших медиапродукцию Халифата.

Популярные социальные сети и спецслужбы всех стран научились эффективно удалять и блокировать этот контент. ИГИЛ адаптировалось, эволюционировало и продолжает постоянно экспериментировать с разными площадками, блогами, мессенджерами и соцсетями. Начав с закрытых форумов, в 2013 году джихадисты активно перешли на твиттер. В тот период по ключевым словам («халифат», «хиджра») можно было в несколько кликов добраться до вербовщика, находившегося где-нибудь в Сирии. Твиттер справился с проблемой, и сейчас игиловские аккаунты закрывают в считанные минуты. В 2014 году пропагандисты мигрировали в телеграмм. Они попытались вернуться в твиттер, но безуспешно. Каналов распространения пропаганды становится меньше и меньше, и это не способствует набору новых рекрутов, хотя влечет за собой и другое последствие: загоняет террористов в dark net — скрытую часть сети, где возможность отслеживать их действия весьма затруднена.

Летом 2015 года пропагандисты ИГ объявили о создании русскоязычного СМИ «Фурат медиа». Еще до провозглашения Халифата первыми проводниками новой идеологии стали чеченские боевики, приехавшие воевать в Сирию. Они создали сайт FiSyria, который сообщал новости с поля боя, вел прямые включения и призывал «братьев» присоединяться к борьбе. В первые годы эти боевики были в основном последователями Имарата Кавказ, но в дальнейшем ресурс перешел под контроль Умара Шишани, который в мае 2013 года примкнул с ИГИЛ и стал самым высокопоставленным чеченцем в его иерархии — военным амиром. Летом 2015 года ресурс FiSyria был переименован в «Фурат медиа», и его возглавил правая рука Умара Шишани — Абу Джихад (Ислам Атабиев из села Усть-Джегута в Карачаево-Черкесии).

Летом 2015 года Абу Джихад провел переговоры с группами джихадистов, остававшимися на Северном Кавказе, и убедил их присягнуть аль-Багдади и объявить о создании «вилаята Кавказ» — провинции ИГ на Северном Кавказе. Под его руководством русскоязычная пропаганда была поставлена на конвейер.

Мобилизационная мифология Халифата

О профессионализме пропагандистской машины ИГ написано много: первоклассные съемки, режиссура, монтаж, спецэффекты, манипуляционные техники, включая «статистику» и инфографику. Последнее время в ней стали использовать съемки с беспилотников, особенно во время боев.

Еще одна новация последнего времени — пропаганда, направленная на детей, в том числе игры и мобильные приложения.

ИГ удалось задействовать в своей агитации множество очень важных религиозных символов и аргументов. Одним из сильнейших мобилизационных приемов был сам бренд Халифата. Халифат — единственный тип исламского государственного устройства, имеющий правовые последствия для всей мировой мусульманской общины. Если Халифат провозглашен в соответствии с процедурами шариата, все мусульмане обязаны признать его правителя и присягнуть на верность. ДАИШ старался убедить свою аудиторию в том, что эмиграция в Халифат или участие в боевых действиях на его стороне — индивидуальная обязанность (фард айн) каждого мусульманина наравне с молитвой, постом и паломничеством. Воздержавшиеся же не выполняют свой долг перед Аллахом. Но Халифат — это не только обязанность. Это также мечта, братство, справедливое управление, по закону, ниспосланному Аллахом. Поэтому продвижение концепции Халифата стало для медиаимперии аль-Багдади одной из важнейших задач.

Внедрение полного шариатского правления— еще один конек пропагандистов, активно освещавших внутренние чистки, казни и шариатские наказания: сторонникам объясняли, что ИГ — единственное место на земле, где шариат исполняется в полном объеме, и что его руководство постоянно очищает государство от скверны и совершенствует правовую систему.

И, наконец, успех принесло использование апокалиптических хадисов о Сирии, которые призывают мусульман принять участие в последней эпической битве перед концом света, где сойдутся силы добра и зла, мусульман и неверных.

СПРАВКА

Хадисы - сообщения о высказываниях и эпизодах жизни Пророка Мухаммеда, переданные устным или письменным путем его сподвижниками. Значение хадисов в исламе очень велико, так как они указывают на то, каким должен быть жизненный путь мусульманина.

Эта битва, согласно хадисам, должна состояться близ города Дабик на севере Сирии. Дабик как апокалиптический символ широко эксплуатировался пропагандой ИГ. В честь Дабика был назван основной пропагандистский онлайн-журнал. В 2014 году британец по прозвищу Джихади Джон обезглавил в Дабике американского сотрудника гуманитарной организации Питера Кассинга, призвав «армии крестоносцев» стянуться в Дабик для последней битвы. Многие новобранцы действительно верили, что едут на исторический бой, упоминаемый в хадисах VII века.

Халифат аль-Багдади сумел сделать то, о чем другие джихадистские проекты могли только мечтать, — создать реальную «альтернативу» существующим государствам, живое сообщество людей, находящихся на территории, где работают институты и система управления.

Эти мифологические призывы, апокалиптические ожидания и реальные достижения мобилизовали тысячи, казалось бы, вполне адекватных наших сограждан. «Они были очень убедительны», — говорит Джоанна Паращук, автор академического блога Chechens in Syria, отслеживающего русскоязычных джихадистов в Сирии и Ираке.

Караван проповедников

Для продвижения идеологии в русскоязычной среде ДАИШ завербовал плеяду влиятельных проповедников, ранее не призывавших к джихаду, а занимавшихся даваатом (призывом к исламу), — в основном выходцев из Дагестана (Абу Зейд, Ахмад Мединский, Абу Мухаммад, Али Абу Халид Дербентский, Абу Аниса). Считается, что их убедил и рекрутировал тот самый Абу Джихад, соратник Умара Шишани, ставший главным русскоязычным пропагандистом ИГИЛ.

Часть из этих харизматичных молодых лидеров в 2010—2013 годах стояла на вполне умеренных исламистских позициях. Так, например, имам из Новокаякента Камиль Султанахмедов (Камиль абу Султан) активно участвовал в общественной жизни, выступал за нормализацию отношений между салафитской общиной и властью, за образование для женщин. Он хорошо владел арабским (несколько лет прожил в Египте и учился в ОАЭ) и имел множество последователей в Южном Дагестане. Он был молод, амбициозен, из небедной семьи со связями и жаждал самореализации.

Перед Олимпиадой в Сочи в Дагестане силовики подвергли мощному давлению салафитские общины, организации и бизнес. У Камиля начались проблемы, и в результате он, как и многие в этот период, уехал в Турцию. В Турции Камиль какое-то время пытался найти себе применение, бывал наездами дома, сперва смеялся над «игишами», а потом подпал под влияние и увидел в их проекте возможность оставаться на гребне событий. Как говорят его прежние знакомые, Камиль решил съездить в ДАИШ «посмотреть чего и как», но обратная дорога ему была уже закрыта. Вскоре появился на видео, снятом в Мосуле, — объявил, что присягнул аль-Багдади и призвал дагестанцев в ряды ИГИЛ. По имеющейся информации, Камиль Султанахмедов был убит в Мосуле во второй половине 2017 года.

Среди уехавших в ИГ проповедников выделяется более радикальная группа человек из десяти, известная как «мединские студенты». Они учились в Медине (как правило, недолго, не до получения диплома), брали уроки у опальных шейхов, а летом приезжали на родину проповедовать.

«Мединские» активно записывали аудиолекции, давали уроки в мечетях, а затем попали под влияние ультрарадикальных идей, после чего главная в то время салафитская мечеть Махачкалы на улице Котрова запретила им проводить занятия на своей территории. Через некоторое время «мединские» переселились в ИГИЛ.

Самым известным, ярким и харизматичным оратором из «мединских», очень популярным среди молодежи, и был на тот момент 31-летний Надир Медетов (Абу Халид). В отличие от Султанахмедова, Медетов получил полное исламское образование в России и на Ближнем Востоке (окончил исламские университеты Каира и Медины и исламский институт при Духовном управлении мусульман КБР). Он выступал с лекциями в разных мечетях Махачкалы и Дербента, его проповеди выкладывали в интернет, и они быстро распространялись среди растущего числа поклонников далеко за пределами Северного Кавказа.

Абу Халид проповедовал театрально и проникновенно: то переходя на шепот, то срываясь на крик. На записях его выступлений порой слышно, как в аудитории начинают рыдать. Надир говорил об ответственности в религии, о совести, о грехах и о даже мелких склоках, которые человек совершает каждый день, но будет спрошен об этом в судный день, о том, как нельзя откладывать жизнь по исламу на завтра.

В YouTube его видеолекции и популярные фрагменты выступлений собирают десятки, а то и сотни тысяч просмотров, в «ВКонтакте» существует специальная группа «Лекции Абу Халида».

8 октября 2014 года Надира Медетова обвинили в хранении пистолета, который, как утверждали родственники, был ему подброшен. Суд избрал меру пресечения в виде домашнего ареста. Будучи под следствием, Абу Халиду удалось бежать (многие в Дагестане считают, что силовики дали ему возможность уехать). Проповедник молчал до весны, а в мае 2015 года появился в пропагандистском видео, принес присягу Аль-Багдади и призвал своих сторонников присоединяться к ДАИШ.

Как сложилась судьба Медетова в «Исламском государстве», доподлинно неизвестно. Ходили слухи, что он был обвинен в шпионаже и казнен, другая информация опровергает эту версию. Джоанна Паращук считает, что Надир погиб в Мосуле во время авианалета в октябре 2016-го и вместе с семьей погребен под руинами.

Первое время в ИГ «студенты» старались управлять процессами в Дагестане из ДАИШ. Они грозили расправой умеренным салафитским лидерам на всем Северном Кавказе, а во время закрытия мечети на Котрова в ноябре 2015 года другой очень активный «студент» Ахмад Мединский выпустил аудиообращение, в котором высмеивал лидеров мечети, пытавшихся договориться с властями, и призывал «братьев» в отместку совершать террористические атаки.

Ахмад Мединский погиб в июне 2017 года.

Выполнив свою задачу массовой мобилизации дагестанцев, молодые проповедники отошли в тень. Тоталитарная система ИГИЛ не поощряет подобного лидерства. Звезда в этой системе одна — глубоко законспирированный и крайне редко выходящий в эфир самопровозглашенный «халиф» аль-Багдади. Впрочем, многие из этих проповедников были убиты. 21 сентября 2016 года в Мосуле группа из шести русскоязычных джихадистов попала под удар американского беспилотника. Тогда погибло еще несколько пропагандистов, включая довольно известного дагестанского проповедника Абу Зеида (Мухамада Ахмедова). В этот период в соцсетях гулял список убитых из «мединской группы», поэтично озаглавленный «караван шахидов из числа мединских студентов».

Русскоязычный «Фурат медиа» до недавнего времени сохранял свою активность, хотя резко сократил объем оригинально произведенного контента. По данным Джоанны Паращук, 4 октября прекратил работу последний канал «Фурат медиа» в телеграмме.

Но русскоязычная пропаганда не остановилась: 18 октября ИГ впустило новую листовку с призывами совершать теракты в ходе проведения чемпионата мира по футболу в 2018 году в России.

ИГИЛ после Халифата

Потеря территории, ресурсов, бегство и эвакуация боевиков, проблемы с интернетом — все это существенно сократило поток пропаганды. В ближайшее время ДАИШ будет не в состоянии поддерживать прежний уровень и качество своих материалов. Однако руководство ИГ понимает, что, потеряв идеологическую машину, проект Халифата себя окончательно исчерпает. Поэтому ИГИЛ адаптируется к новым реалиям: заменяет пафосные отсылки к высокой миссии прозаическими призывами к одиночным нападениям с ножами и топорами на безоружных людей.

Переориентация началась уже с конца 2015 года, когда усилиями спецслужб разных стран приезд в Сирию очень осложнился. Сперва ИГ советовало своим сторонникам искать обходные пути, потом — направляться в другие «провинции» Халифата. В конце концов в прошлом году ИГ объявило, что те, кто не могут достичь Халифата, должны совершать нападения у себя дома.

По шариату, контроль над территориями, осуществление власти, наличие судебной системы и силы для претворения в жизнь законов и судебных решений — условия признания Халифата. А если нет Халифата — нет обязанности мусульман за него воевать. Таким образом, рушится вся цепочка аргументации. История с концом света оказалась еще более драматической: Дабик был освобожден в октябре 2016 года суннитскими отрядами оппозиции, поддерживаемыми Турцией, без каких-либо видимых следов исторической битвы.

Как ИГИЛ справляется с этими вызовами?

В первую очередь, ДАИШ пытается представить потерю территорий как часть плана, преуменьшая значимость потерь и обещая вернуть утраченное. В последнее время его СМИ начали кампанию по романтизации пустыни как символа силы веры и гонений на истинно верующих. (Некоторым из них дают коридоры в пустыню для безопасной эвакуации). Битву при Дабике пропагандисты сперва «перенесли» в Мосул, а затем заявили, что посланник конца света — Махди — еще не пришел, и битва состоится, но позже. Одновременно вместо пропагандистского журнала «Дабик», ИГ начало выпускать новый, под названием «Румийя» (древнее название Рима на арабском). Журнал выходит на десяти языках, в том числе английском, французском, немецком и русском.

«Румийя» по-русски — это глянцевый коктейль из цитат Корана, красочных фото улыбающихся джихадистов и детей в камуфляже, яркой инфографики о потерях врагов и бесконечных призывов к террору.

Пропагандисты стараются мобилизовать ослабшие силы и поддержать дух своих бойцов. В начале октября ДАИШ выпустил призыв к женщинам взяться за оружие. Сам «халиф» аль-Багдади, который хранил молчание с ноября 2016 года, так что уже даже сторонники ИГ стали сомневаться, жив ли он, в конце сентября сделал 46-минутное обращение и попросил своих воинов продолжать сражаться, а сторонников — расширить масштабы терактов.

С потерей территорий ИГИЛ все больше и больше концентрируется на джихаде, а не на мирной жизни. По данным Международного центра изучения радикализации и политического насилия (ISCR), если в 2015 году 53% пропаганды работали на создание утопии о жизни в Халифате, а 39% были нацелены на романтизацию джихада, то в 2017 году, в разгаре битвы за Мосул, 80% пропагандистских материалов были посвящены джихаду и лишь 14% — утопии. Фокус очевидно сместился.

ИГИЛ призывает совершать нападения на посольства и представителей дипломатических миссий, объекты инфраструктуры, на простых граждан враждебных им государств. Специально обученные вербовщики в удаленном режиме и «на ручном управлении» организуют теракты за тысячи километров от Сирии и Ирака.

Журнал «Румийя» публикует серию материалов о тактике «справедливого террора», объясняя, например, какие использовать ножи, какой лучше выбрать грузовик для въезда в толпу, где его добыть и т.д.

3 июля ИГИЛ распространило по каналам телеграмма 66-страничный «Справочник одинокого волка», доступный на нескольких языках, в котором изложил простые и подробные руководства по совершению теракта с наибольшим количеством жертв для создания максимального медийного эффекта.

Многочисленные акты террора в странах Запада — наглядная демонстрация новой стратегии ДАИШ.

Новая стратегия

Теракты, совершенные самоучками, — самый дешевый и легкий способ ведения боевых действий, не требующий сложной логистики и серьезного руководства. Их частота гарантирует ИГИЛ попадание во все новостные ленты планеты. Так, только в первые выходные октября сторонники ДАИШ совершили нападения в США, Канаде и Франции.

29-летний Сайпулло Саипов, 31 октября взявший в прокат грузовик и совершивший наезд на пешеходов и велосипедистов в Нью-Йорке, убив 8 и ранив 12 человек, не имел никакого предыдущего боевого опыта, но, очевидно, изучил «Справочник волка» и находился под продолжительным воздействием игиловской пропаганды. В двух его телефонах полицейские обнаружили 90 пропагандистских видео и 380 изображений с сайтов «Исламского государства». Террорист скачивал и хранил материалы со сценами отсечений голов, расстрелов и фотографии аль-Багдади. Сам теракт до мелочей совпадал с инструкциями игиловских пропагандистов.

В последние полтора года по аналогичному сценарию действовали: берлинский террорист, въехавший на грузовике в рождественский рынок (погибли 12 человек); сторонники ИГ, давившие людей на Лондонском и Вестминстерском мостах в Лондоне; террорист в Стокгольме, наехавший на толпу на площади, а затем врезавшийся в универмаг; водитель грузовика в Барселоне, убивший 13 и ранивший около 100 мирных граждан. Самым кровавым терактом одиночки на грузовом транспорте стало нападение сторонника ИГИЛ тунисского происхождения, который убил 86 человек, въехав в толпу, отмечавшую день взятия Бастилии в Ницце. Следовали рекомендациям ИГИЛ и россияне, летом прошлого года совершившие нападение с пистолетами и топорами на пост ДПС в подмосковной Балашихе.

С одной стороны, атаки, совершенные доморощенными радикалами, не пересекающими границ и порой способными убить или покалечить большое количество людей самыми простыми средствами, усиливают ощущение незащищенности и страха. С другой, как пишут социологи, большое количество нападений приводит к привыканию, снижению шокового эффекта и способности сопереживать жертвам. Люди начинают воспринимать теракты как обычное явление современной жизни, вроде высокого уровня преступности или автомобильных аварий.

Однако ИГИЛ постоянно адаптируется к новым условиям. Как показывают социологические исследования религиозных групп, возникших вокруг апокалиптических ожиданий, их члены довольно легко смиряются с ситуацией, когда, вопреки предсказаниям лидеров, конец света не наступает. И если лидеры способны интерпретировать события в свою пользу, большинство членов таких сект сохраняет лояльность организации.

ДАИШ постарается направить разочарование, связанное с потерей земель, против Запада, призовет сторонников мстить, воевать за возвращение Халифата, будет искать новые театры военных действий, эксплуатировать хаос и неразрешенные конфликты.

Даже если ИГИЛ непоправимо ослабнет, многочисленные конкурирующие джихадистские группировки уже изучили методы его звездного киберджихада, сделали выводы из его ошибок и ждут своего часа.

Для успешного противостояния этим угрозам государствам и международным институтам нужно искать пути скорейшего завершения войны в Сирии и Ираке, восстановления освобожденных территорий, справедливого управления и представительства религиозных групп. А России, которая дала миру такое количество международных джихадистов, нужно начать всерьез распутывать клубок северокавказских проблем. В противном случае российские граждане будут продолжать активно пополнять ряды ультрарадикальных группировок, под старыми и новыми брендами.

*Запрещенная в России террористическая организация

На удивление качественный обзор пропагандистской машины Халифата на BBC. У нас до сих пор сам Халифат и его деятельность склонны недооценивать, поэтому статья сможет познакомить с некоторыми особенностями и приемами информационно-психологической войны, которые применяют пропагандисты Халифата. Пожалуй самая интересная статья на тему пропаганды Халифата за последние пару-тройку месяцев.

"Исламское государство": как работает его пропаганда

Я уже довольно долгое время изучаю пропаганду так называемого "Исламского государства". Это часть моей ежедневной работы, и в обычный день, занимаясь этим делом, я абстрагируюсь и не реагирую эмоционально.
Я понимаю, что то, что передо мной предстает, отвратительно. Но я редко в полной мере испытываю ужас от увиденного. Однако 4 июля мои защитные механизмы не сработали, когда я увидел это видео, распространенное ИГ. Группу мальчиков-подростков выстроили в ряд, перед ними на коленях стояли, как было заявлено, солдаты армии Асада. Мальчики целились в затылок солдатам. Все это происходило в древнеримском театре в сирийской Пальмире.
Как всегда, я остановил видео перед моментом убийства. Я уже привык к сверхжестокости ИГ, но это видео отличалось от других. Дело в том, что на моем рабочем столе стоит сделанная почти пять лет назад семейная фотография, на которой запечатлены я, моя жена, отец и мачеха – в том самом римском театре. В то время я жил в Сирии, а они были одними из последних моих гостей перед тем, как я покинул эту стремительно скатывавшуюся к гражданской войне страну. Тогда я еще не догадывался, что ее ждет.

4 июля группировка ИГ распространила видео убийства, как было заявлено, "солдат армии Асада" в древнеримском театре

С тех пор я продолжал следить за происходившим в Сирии, изучая эволюцию его джихадистских группировок. Я постоянно натыкался на различные видео о том, как уничтожаются памятники древности, которые я когда-то с восхищением посещал – будь то цитадель Алеппо, крепость-амфитеатр в Босре или поразительно сохранившийся замок крестоносцев Крак де Шевалье. Но никогда я не видел ничего, подобного этому полному злорадства и ненависти видео, снятому в Пальмире. Никогда еще контраст между недавним прошлым и настоящим не был столь разительным. Несколько дней я не мог забыть это видео и постоянно возвращался к мыслям об этих солдатах и детях, которых использовали для убийства. Даже несмотря на мою тогдашнюю убежденность в том, что я понимаю, почему они делают подобные вещи, я не мог ответить на этот вопрос с полной, основанной на доказательствах, уверенностью. Я решил, что в дополнение к тем исследованиям, которые я уже провел, мне необходимо собрать данные, которые позволили бы мне изнутри понять психологию пропагандиста ИГ.

"Погрузиться в мир ИГ"

Вооруженный своими имеющимися знаниями, я хотел погрузиться в их мир, чтобы понять, для кого предназначены эти видео и как эти видеоматериалы отражают то, каким видит себя "Исламское государство". Мы знаем, что для идейных сторонников ИГ его милитаризованная пропаганда сверхжестокости привлекательна и доставляет удовольствие. А что насчет остальных? Как насчет тысяч мужчин, женщин и девушек, бросающих свои дома ради халифата ИГ?
Первое, что я сделал, зная, что такое погружение займет много времени, - я установил временные границы. Я решил отвести на эту работу, - по крайней мере, предварительно, - один месяц.
Так что все 30 дней мусульманского месяца Шавваль, начинающегося, согласно календарю самого "Исламского государства", 17 июля и заканчивающегося 15 августа, я проводил по два часа в день, изучая сеть сторонников ИГ, пишущих в "Твиттере" на арабском языке, просеивая через мелкое сито различные формы и методы пропаганды и используя для этого комбинации бесчисленных хэштегов, используемых пропагандистами "Исламского государства".

Карта активности СМИ ИГ

То, что я нашел, меня поразило, но не из-за своей жестокости. Всего за 30 дней официальные пропагандисты ИГ создали и распространили 1146 различных образцов пропаганды: подборки фотографий, видеоролики, аудиозаписи заявлений, сводки радионовостей, текстовые обзоры, журналы, плакаты, брошюры, теологические трактаты – список можно продолжать еще долго.
После того как одинаковые пропагандистские материалы на разных языках были сгруппированы (выпуски новостей по радио и текстовые обзоры выпускались на шести языках), оказалось, что всего было выпущено 892 образца. Все они были представлены в единой форме и очень хорошо выполнены – до мельчайших деталей.
Я ожидал, что пропагандистских материалов ИГ в сети немало, но никак не мог подумать, что их будет так много. Мне было интересно узнать, что думают об этом другие эксперты, и я связался с послом Альберто Фернандесом, директором Центра стратегических антитеррористических коммуникаций (CSCC) – команды, созданной Госдепартаментом США и занимающейся противодействием пропаганде "Исламского государства" в интернете.
Он быстро ответил, сообщив, что, хотя для него это и не было большим сюрпризом, материалов оказалось намного больше, чем он ожидал. Это поразительный уровень пропагандистской активности, с которым, вероятно, не могут сравниться никакие другие негосударственные экстремистские движения, независимо от того, прибегают они к насилию или нет.

30 дней месяца Шавваль

Я решил подробно проанализировать полученную выборку данных. Поначалу образцы пропаганды, опубликованные за 30 дней месяца Шавваль, выглядели знакомо. Там были элементы, которые я встречал раз за разом, такие как аудио- и текстовые сводки о военных подвигах ИГ за предыдущий день. Они появлялись ежедневно, с завидной методичностью. Кроме этого, в сети появлялся обычный коктейль из материалов о гражданской жизни, о военных операциях, о сверхжестоких расправах, а также о примерах милосердия и атмосфере товарищества в рядах боевиков, которая так привлекательна для иностранных рекрутов. В некоторые дни определенные темы появлялись чаще других.

Содержание пропагандистских материалов было обширным и меняющимся

Чаще всего подчеркивалась утопическая идея социальной справедливости, работающей экономики, религиозной "чистоты" и постоянного расширения "халифата". В другие дни больше рассказывалось о военной подготовке и парадах, а также о проведении боевых операций. Кроме этих довольно поверхностных наблюдений, можно сказать, что содержание пропагандистских материалов было настолько обширным и меняющимся, что коротко охарактеризовать его было непросто. Например, в типичный день 23-го числа месяца Шавваль были опубликованы 50 различных пропагандистских материалов. Фоторепортажи и видео включали кадры наступлений ИГ на севере Сирии и восхваления погибших в Салахуддине.
Фотографии на тему жертвенности представляли собой картины последствий воздушных налетов "крестоносцев-сефевидов" в иракских провинциях Анбар и Киркук. Однако большей частью пропагандисты были заняты тщательной проработкой темы "нормальной" жизни. 32 материала из 50 демонстрировали "мирную" жизнь: обучение штукатуров в мастерской Мосула, распространение газет в Фалудже, ремонт тротуаров в Талафаре, установку телефонных линий в Кайяре, конфискации и сжигание сигарет в Шаркате и даже загон верблюдов в Бир-аль-Касабе.

Усилия ИГ по поддержанию своего "бренда" отличаются неумолимой настойчивостью. Определенные темы и ключевые сюжеты выделяются в общем потоке, но лишь через месяц после начала этого исследования я смог выделить основные тенденции. Поняв это, я наткнулся на секрет медийной стратегии ИГ: "производить, производить, производить". Создавая такое большое количество материалов, что становится невозможно за ними уследить, медийщики ИГ сделать для нас невозможным понимание того, чем они занимаются. Они вываливают в интернет столько материалов, что становится невозможно разобрать, какой "бренд" они создают. Они дезориентируют своих противников и в то же самое время привлекают любопытных и беззащитных.
Однако, вооруженный базой данных, собранных за месяц Шавваль, и возможностью задним умом оценить ситуацию, я мог эту проблему обойти. Этот пропагандистский лабиринт может быть разобран на части. Вскоре я понял, что проект, который я начал как свою личную попытку залезть в голову пропагандиста ИГ, стал чем-то намного большим.

Одна из подборок фотографий была посвящена казни гея

Когда в моих руках оказался структурированный архив, я начал выделять тенденции, закономерности и аномалии. С самого начала поразительным было отсутствие жестокостей. Из прошлых исследований я знал, что "бренд" ИГ – это нечто гораздо большее, чем пролитие крови его врагов , но в первые несколько дней Шавваля эти мотивы полностью отсутствовали. В ретроспективе это имело смысл.

Утопия "халифата"

Месяц Шавваль, наступающий сразу после Рамадана, начинается праздником разговения Ид аль-Фитр. ИГ предсказуемо попыталось на этом сыграть. Его СМИ должны демонстрировать своей аудитории, что как внутри, так и за пределами "халифата" с Идом в стиле ИГ ничто не может сравниться. Для этого пропагандисты сосредоточились на двух элементах утопии "Исламского государства" – религии и социальной жизни его "граждан".
Они смаковали сцены раздачи милостыни нуждающимся в Сирии и Ливии и посвятили огромное количество времени показу праздничных молитв и общей атмосферы праздника - дети, играющие на аттракционах, игрушки и сладости, раздаваемые сиротам, бойцы, сидящие в первых рядах и распевающие песни, пьющие чай и смеющиеся над чем-то вместе. В какой-то момент появилась даже трансляция передачи официальной радиостанции ИГ "Аль-Байян", в которой "случайные прохожие" рассказывали о своих впечатлениях от праздника - конечно, исключительно восторженных.

Через какое-то время, когда Рамадан уже ушел в прошлое, картины взрослых, играющих с детьми, начали сочетаться с ежедневными материалами на военные темы. Подборки фотографий о выращивании дынь, различных ремеслах и предприятиях, о природе, конфискации сигарет и уборке улиц почти ежедневно перемежались с фотографиями боевиков в масках, обстреливающих из минометов какие-то цели, осквернения груд тел убитых "врагов" и хвастовства захваченными трофеями.
Кроме этих тщательно подобранных фотогалерей (их было 696), были опубликованы 64 видео, посвященные различным сторонам функционирования ИГ как "государства" – от регистрации браков и работы чиновников, отвечающих за пекарни, до неумолимого разрушения "идолопоклоннических" памятников "религиозной полицией" и ужасных публичных экзекуций людей, обвиненных в "религиозных преступлениях". В одном случае мужчина, обвиненный в гомосексуальности, был сброшен с крыши и забит камнями собравшейся разъяренной толпой.

Дети в парке развлечений - еще один элемент пропаганды ИГ

На каждые два видео о повседневной жизни было одно, рассказывающее о военных аспектах операций ИГ: обучение новых рекрутов владению снайперским оружием, "мученики", читающие свои завещания, перед тем как взорвать себя, а также тщательно срежиссированные атаки на позиции неприятеля.
На фоне постоянного сочетания картин мирной и военной жизни пропагандисты постоянно разыгрывали ноту виктимизации – постоянно демонстрируя тела убитых и изувеченных детей, женщин и стариков, пытаясь выжать максимум политической выгоды из побочных потерь, вызванных воздушными ударами противника. Независимо от того, показывали ли они последствия ударов сирийской армии или международной коалиции, картины были неизменно ужасающими, и это позволяло легитимировать существование объявленного ИГ "халифата" и оправдывать бесчисленные преступления его боевиков.
Вопреки появившимся в июле бесчисленным сообщениям о том, что ИГ смягчает уровень собственной жестокости, спектр демонстрируемых актов насилия никогда существенно не сокращался.
Уже на пятый день месяца Шавваль в интернете появилось видео, на котором было показано, как солдата сирийских правительственных войск в провинции Хама убивают выстрелом в спину и сбрасывают с обрыва.
Четырьмя днями позже появилось видео обезглавливания "шпионов" в Ираке и еще через несколько дней – видео, на котором группу "врагов" ИГ в Афганистане связывают и взрывают зарядом взрывчатки, на котором их заставили сидеть.

Мотивы жестокости

Чем дальше, тем яснее становились мотивы этих публичных убийств . Таким образом посылалось предупреждение, но не международному сообществу. Целевой аудиторией этих видео были потенциальные недовольные, живущие на территории, контролируемой ИГ.

Боевики ИГ в бассейне - казалось бы, обычная жизнь...

Их ставили перед дилеммой – оставайтесь с нами и живите в утопии ИГ или помогайте врагу и умрите чудовищной смертью. Важно то, что эти предупреждения появлялись не часто. Пропагандисты ИГ хотели запугать и ожесточить свою аудиторию, но они не хотели, чтобы эти сцены насилия стали привычными. Месседж был гораздо сложнее, и одним лишь насилием передать его было невозможно.
Одного я не ожидал – в отличие о того, что я заметил в первый год "халифата" ИГ, - очень мало времени было посвящено идеям принадлежности и милосердия, одно время бывшими основой публичной дипломатии ИГ.
Лишь пару раз пропагандисты попытались привлечь иностранных рекрутов идеями товарищества и дружбы в рядах бойцов. В основном призывы к новым рекрутам имели религиозное содержание. Точно так же очень малая пропорция месячного потока пропаганды была посвящена обещаниям амнистии раскаявшимся противникам ИГ. До этого ИГ часто хвалилась этой политикой. Все это – индикатор того, что пропагандисты подстраивают свою работу под более широкую стратегию руководства "Исламского государства".

Не проходило и дня без того, чтобы пропагандистская машина ИГ не выпускала очередную порцию материалов. Отдельные части каждого пакета пропаганды, рассмотренные в изоляции, мало что значили.
Однако в сочетании друг с другом они представляли картину жизни этой группировки, в которой каждый мог что-то найти для себя: жестокие наказания оппонентов, чтобы привлечь сторонников и напугать врагов, процветающее сельское хозяйство и промышленность для тех, кто ищет материального благополучия, неотвратимость наказания в виде отрубания конечностей, побиения камнями и обезглавливания для тех, кому дорого торжество порядка и закона, не говоря уже об убежденных иностранных джихадистах, стремящихся жить по правилам шариата в самой средневековой его интерпретации. И все это – в сопровождении картин живописных ландшафтов и живой природы, оттеняющих картину рая. Одно несомненно – "бренд" ИГ тотален. Когда я изучил эту базу данных, я понял, что пропаганда направлена не только на прославление ИГ за границей – вербовку новых сторонников, поддержание интереса симпатизирующих и привлечение спонсоров. Она также предназначена для того, чтобы удерживать ситуацию внутри ИГ.

Пропаганда при отсутствии свободы СМИ

Поставьте себя на место любого человека, живущего на территории, контролируемой ИГ. У вас нет свободного доступа к интернету, а в те редкие моменты, когда он есть, вам в затылок дышит боевик ИГ, следящий за каждым вашим шагом. На территориях ИГ нет свободы информации - альтернативных точек зрения, нет новостей, подвергающих сомнению его пропаганду. Здесь нет ничего, кроме "новостей", предлагаемых пропагандистами ИГ, и трансляций, осуществляемых по всей территории множеством импровизированных "СМИ".

Идиллические картины перемежаются с кадрами расправ над "врагами"

В брошюрах, раздаваемых на этих "медийных пунктах", видео, транслируемых на больших экранах, и сводках новостей, звучащих из репродукторов, распространяется лишь идеализированный пропагандистами имидж "халифата". Аудитория находится в плену у этих новостей в прямом и переносном смысле этого слова. В некотором смысле то же самое происходит и в интернете. Я занимался этим ради своего исследования, но для многих сторонников ИГ пропаганда – единственный источник новостей и информации. Социальные сети известны своими объединяющими единомышленников группами. Пользователи сами выбирают свою виртуальную жизнь без оглядки на "мелочи" и нюансы. Когда эта динамика совпадает с отравляющей пропагандой, такой, какая исходит от ИГ, эта пропаганда становится еще более действенной. Даже если поклонники ИГ в интернете имеют открытый доступ к другим идеям и точкам зрения, они почти не ищут их и не обращают на них внимание. Они становятся психологически зависимыми от маркетинговой модели ИГ. В июле я начал исследование с целью более глубоко разобраться в стратегии пропаганды ИГ. Однако результат стал намного более полезным. Имея их полную медийную картину, пусть даже лишь за один месяц, я имел возможность вычленить и оценить средства, с помощью которых эта группировка создает свой имидж – как внутри, так и за пределами собственных границ.
Возможно, те, кто борются с ИГ, смогут более эффективно противостоять его информационной монополии, если они будут вооружены точным знанием того, какую картину хотят создать люди, принимающие в ИГ решения. Это проект и его продолжение могут им в этом помочь.

Чарли Уинтер
Старший исследователь фонда Quilliam

В халифате было создано министерство пропаганды, которое в 2014–2016 годах возглавлял А. аль-Аднани, являвшийся также официальным пресс-секретарем ИГ. Ведомство занималось организацией изготовления и распространения экстремистского контента на основе указаний Правового совета «Исламского государства» и Главного военного командования. В структуру министерства пропаганды входили департамент СМИ, основные и вспомогательные медиаагентства, а также действовавшие относительно самостоятельно медиаофисы внутри и за пределами ИГ – всего более 30 структур со своим персоналом. Информационная продукция распространялась через традиционные СМИ и интернет-пространство, причем последнему отдавался приоритет.

“ Зарплата в медиаструктурах ИГ намного превышала довольствие террористов, рискующих жизнью на поле боя ”

К середине 2015 года техническими специалистами халифата и сторонниками ИГ в разных странах было создано огромное сообщество, которое распространяло пропагандистские материалы террористов по всему миру. Ему противостояли спецслужбы и органы контроля Интернета во многих государствах, которые регулярно удаляли аккаунты, связанные с «Исламским государством», но те достаточно быстро восстанавливались, часто под прежними именами. Техническое управление министерства пропаганды стало широко использовать боты, постоянно рассылавшие пользователям экстремистские материалы.

Все это позволило экспертам говорить о возникновении Виртуального халифата в мировом интернет-пространстве. Через него сторонники террористов в зарубежных странах, мусульманская молодежь, придерживающаяся радикальных взглядов, могли знакомиться с материалами, подготовленными департаментом СМИ халифата, а также общаться между собой, слушать и читать проповеди экстремистски настроенных проповедников. По оценкам Госдепартамента США, в начале 2015 года от имени ИГ ежедневно генерировалось более 90 тысяч твитов и социальных откликов.

Следует признать, что все пропагандистские материалы ИГ изготавливались с высоким качеством, отличались доходчивостью и наглядностью, содержали инфографику, другие средства привлечения внимания читателей и пользователей. Тексты дополнялись фото- и видеоматериалами с мест событий, что создавало эффект присутствия, еще больше заинтересовывая аудиторию.

По имеющейся информации, ИГ тратило на пропагандистскую деятельность десятки и даже сотни миллионов долларов. В информационных органах халифата работали несколько сотен высококвалифицированных специалистов: журналистов, операторов, монтажеров, представителей других специальностей. Среди них имелись представители разных государств, готовящих материалы для аудиторий своих стран и регионов, которые оперативно переводили с арабского на другие языки подготовленные министерством пропаганды материалы. В 2016 году контент переводился на 40 языков, включая достаточно редкие, что позволяло знакомить с ИГ большое количество пользователей Интернета.

Зарплата таких сотрудников намного превышала довольствие пехоты ИГ, рискующей жизнью на поле боя. Следует отметить, что сотрудники министерства пропаганды работали на самой современной аппаратуре и оргтехнике, что обеспечивало высокое качество выпускаемых материалов.

Другой особенностью пропагандистской работы министерства пропаганды халифата являлось создание корпоративного стиля – унификация логотипов и шрифтов, способов подачи материалов. Особое внимание уделялось оперативному освещению крупных терактов. Они подавались как официальные пресс-релизы, схожие с используемыми мировыми информационными агентствами.

Наиболее активно в министерстве пропаганды ИГ действовали следующие информационно-пропагандистские структуры:

• медиацентр «Аль-Хаят» специализировался на распространении экстремистской идеологии среди иностранных граждан, выпускал пропагандистские журналы «Дабик», «Исток», «Дар-аль-Ислам», «Константинополь», «Румия» и ряд других на иностранных языках, включая русский; а также полнометражные фильмы;
• новостное агентство «Аамак» выдавало ежедневные текстовые и видеосводки из районов боевых действий в Ираке, Сирии и других странах;
• новостное агентство «Нащир ньюс» выпускало новости и фоторепортажи о проведенных боевиками ИГ и их сторонниками подрывных акциях;
• новостное агентство «Аль-Баян» распространяло через Интернет аудиосводки о боевой активности отрядов ИГ, а также издавало еженедельную газету «Аль-Наба»;
• медиаагентство «Фурат» готовило и распространяло видеофильмы о «счастливой жизни» жителей халифата, а также материалы религиозного содержания;
• издательство «Аль-Химма» распространяло религиозно-экстремистские обращения для жителей халифата и арабских стран;
• региональные медиаагентства в Египте (Синайский полуостров), Ливии, Йемене, Афганистане, Пакистане, Филиппинах, Нигерии, Сомали и некоторых других странах распространяли сводки, фото- и видеорепортажи из районов проведения акций боевиками группировок, присягнувших на верность «Исламскому государству»;
• медиацентр «Ащхад» занимался тиражированием электронных плакатов, листовок и инфографики;
• медиаагентство «Римах» отвечало за распространение материалов видеопропаганды;
• медиацентр «Аджнад» готовил и размещал в Интернете видеоматериалы с религиозными песнопениями экстремистской направленности.

В ногу со временем

Характер пропагандистского контента в соответствии с указаниями руководства и идеологов ИГ претерпевал изменения в соответствии со складывавшейся обстановкой. Первоначально главное внимание уделялось показу и восхвалению «идеального государственного формирования», созданного на основе опыта Арабского халифата, существовавшего в VII–IX веках, который относился к крупнейшим империям в мировой истории.

“ Количество желающих стать смертниками не только не уменьшалось, но в определенные моменты даже увеличивалось ”

Пропагандисты ИГ готовили материалы под заголовками типа «Идеальный халифат – рай на Земле», «Успешное управление территориями в рамках халифата», «Безусловное главенство шариата». Распространялись специально снятые сюжеты о повседневной жизни городов и сел со счастливыми людьми, живущими в атмосфере праздника, о справедливых чиновниках, успешно управлявших повседневной жизнью халифата и следящих за нравами.

Затем стало появляться все больше сюжетов о сверхжестких расправах с теми, кто совершал «религиозные преступления», врагами ИГ, пленными, не согласившимися вступить в ряды организации. Демонстрация казней с натуралистическими подробностями преследовала цель запугать врагов и заставить их отказаться от борьбы с халифатом.

В разгар боевых действий против ИГ в Ираке, а затем в Сирии особое внимание уделялось сюжетам о последствиях воздушных налетов «безжалостных крестоносцев» на мирные города и села с показом большого количества жертв, преимущественно малолетних детей и женщин. Эти материалы сопровождались призывами к мести тем, кто приказывал наносить удары, а также непосредственным исполнителям.

Для привлечения из-за рубежа добровольцев, желающих участвовать в вооруженной борьбе с противниками ИГ, создавались специальные фильмы, где сочетались фрагменты о великой истории халифата, его «счастливой жизни», а также о преступлениях «врагов-крестоносцев», стремящихся уничтожить этот «рай на Земле» и всех его жителей. Одновременно показывались примеры «милосердия и атмосферы товарищества» среди участвовавших в боях. Подобные материалы готовились на многих иностранных языках и, следует признать, были действенными, так как способствовали прибытию из-за рубежа нескольких десятков тысяч новобранцев.

Когда ход боевых действий начал складываться неблагоприятно для ИГ, стало выпускаться большое количество пропагандистских материалов, призывавших боевиков и сторонников к совершению суицидных террористических актов. Этот контент, особенно видеофильмы готовились на высоком художественном уровне с использованием специальных приемов и оказывали, насколько можно судить, большое эмоциональное воздействие на аудиторию. По этой причине количество желающих стать смертниками не только не уменьшалось, но в определенные моменты даже увеличивалось. В последнее время стали готовиться такого рода материалы, предназначенные для подростков и женщин.

Поражения в Ираке и Сирии внесли изменения в содержание пропагандистских материалов ИГ. В сводках и фильмах демонстрировались «подвиги и доблесть» боевиков, успешно противостоявших превосходящим силам противника. Для зарубежной аудитории готовились материалы, призывавшие к переходу к тактике «волка-одиночки», использованию новых приемов атак в городских условиях.

Наибольшие масштабы деятельность министерства пропаганды ИГ отмечались в 2015 и особенно в 2016 году. Ежедневно выпускалось до 80 различных текстовых, аудио, фото- и видеоматериалов, в социальных сетях появлялось более 10 тысяч постов, связанных с ИГ, только в твиттере создавалось до тысячи новых аккаунтов. Виртуальный халифат, несмотря на оказывавшееся ему противодействие, не снижал активности.

Осколки медиаимперии

Основные пропагандистские структуры министерства пропаганды размещались в иракском Мосуле и сирийской Ракке. Они управляли и координировали деятельность всех медиаагентств, издательств и региональных организаций. После потери этих городов централизованное руководство закончилось, часть структур закрылась, другие перешли на автономный режим работы. Прекратился выпуск всех журналов, значительно уменьшилось количество видеофильмов.

В январе – октябре 2017 года было произведено около семи тысяч различных сводок и информационных материалов с логотипом ИГ. Их качество значительно ухудшилось. Почти перестали выходить материалы на иностранных языках. Большая часть видеоматериалов представляла съемки отдельных боев или компиляцию из сюжетов, которые использовались в фильмах 2015–2016 годов.

В ноябре-декабре наблюдался дальнейший спад в информационно-пропагандистской деятельности потерпевшей поражение террористической группировки. Отмечено появление коротких сводок агентства «Аамак» об отдельных атаках уцелевших отрядов ИГ в пустынных районах в Ираке и Сирии, фото- и видеофрагменты стали редкостью. Из Сети исчезли объемные пропагандистские материалы, уменьшилось число аккаунтов и постов сторонников террористической группировки. К настоящему времени информационная активность свелась к листовкам, часто плохого качества изготовления.

Можно констатировать, что вместе с поражением военного ядра «Исламского государства» серьезный ущерб был нанесен и Виртуальному халифату, который потерял возможности вести подрывную работу в глобальном масштабе. Однако информационные бои еще не закончены. Попыток воссоздания нового пропагандистского центра террористов можно ждать там, где для этого будут созданы благоприятные условия.

Image caption В пропагандистских сюжетах ИГ часто фигурируют живущие на подконтрольных ей территориях дети - их показывают счастливыми

Идиллические картины жизни на территории, оккупированной террористической организацией "Исламское государство", лежат в основе пропаганды экстремистов в интернете. Но по мере того как ИГ теряет территорию в Сирии и Ираке, исчезает ли ее "виртуальный халифат"?

Запрещенная в России группировка "Исламское государство" находится на грани краха в Сирии и Ираке.

Всего несколько дней назад ИГ , свой последний оплот на сирийской территории. Потере города предшествовали поражения , Таль-Афаре и .

"Исламского государства" именно как некоего "государства" больше нет - сегодня оно существует в виде горстки территорий, удерживаемых повстанцами.

Кликните Как изменились подконтрольные ИГ территории с 2015 года

2017

2015

Территория важна для ИГ, но для организации, которая много лет сохраняла сильное присутствие в интернете, она не играет решающей роли. Впрочем, сказать, что ИГ сможет полноценно существовать лишь благодаря онлайн-присутствию, тоже нельзя.

ИГ не исчезнет, но и не будет процветать как в последние несколько лет - и не в последнюю очередь потому, что его пропагандистская машина фактически уничтожена.

Карнавалы и мешки денег

Последние три года я отслеживаю связанные с ИГ арабоязычные СМИ и стараюсь уловить новые тенденции в пропаганде группировки.

Сегодня ее пропагандистская система находится в как никогда подавленном состоянии.

Вот уже несколько месяцев ИГ всеми силами старается отвлечь внимание своих сторонников от потери "халифатом" территорий.

Когда я впервые начал изучать летом 2015 года, группировка выпускала более 200 материалов в неделю - это были видеосюжеты, радиопрограммы, статьи и фоторепортажи.

Каждый день в нескольких десятках новостных выпусков освещалась, часто с подменой фактов, ситуация на поле боя.

ИГ не просто бездумно делала пропаганду, она создавала бренд.

Люди, управляющие пропагандистской системой группировки, могли выйти напрямую на "халифа" и имели отношение ко всем аспектам жизни на оккупированных территориях.

Они принимали участие во всем - от военных дел и террористических операций за пределами подконтрольной территории до проектов по ирригации и управления движением на дорогах.

Они отвечали за создание утопической картины жизни в "халифате" - яркой и пропитанной фальшью.

С этой целью ИГ выпускала сюжеты о ярмарках, где беззаботно играют дети, о распространении современных лекарств среди больных и престарелых, о бедных и обездоленных, которым выдавались огромные суммы денег.

Сегодня пропагандисты ИГ с трудом выпускают по 20 сюжетов в неделю.

И это не все, что изменилось, - посыл о радостной и сытой жизни в "халифате" исчез из их пропагандистских материалов почти полностью.

За последние недели им удалось выпустить разве что фоторепортажи о сборе винограда в Египте и борьбе с наркотрафиком в Афганистане.

Основная составляющая бренда ИГ сегодня - это война, и стиль материалов стал весьма однобоким.

Вместо кадров с детьми на надувных горках съемки подростков в траншеях или за рулем начиненных взрывчаткой автомобилей.

Цель пропагандистов ИГ - укрепить боевой дух, показав, что бойцы группировки с готовностью идут под пули и пристыдить тех, у кого еще остаются сомнения.

Новая "норма"

Эта смена тона произошла под воздействием трех важных факторов.

Первый из них - потеря завоеванных территорий: распространять материалы о "нормальной" жизни на оккупированных территориях почти невозможно в ситуации, когда тех, кто живет этой "нормальной" жизнью все труднее найти.

Даже в тех случаях, когда это удается, изготовление пропагандистского сюжета требует большой работы.

Когда ИГ потеряла контроль над крупными городами в Ираке и Сирии, где были расположены медиацентры, она утратила возможность как раньше выпускать пропаганду в промышленных масштабах.

Несколько центров по производству пропаганды, вероятно, еще функционируют в районе границы между Сирией и Ираком, но и они с каждым днем работают все медленнее.

Из-за этого все более заметную роль начинают играть сюжеты, которые делают за пределами основного массива оккупированной группировкой территории - в последнее время увеличивается доля контента, который производят аффилированные с ИГ группировки в районе Синая и в Афганистане.

Второй фактор - кадровый дефицит.

Как и основные полевые командиры группировки, ее высокопоставленные члены, контролирующие систему пропаганды, давно стали мишенью международной коалиции и ее союзников.

В прошлом году в результате авиаударов были убиты пресс-секретарь группировки и ее "министр пропаганды" Абу Фуркан.

Целью авиаударов коалиции становились многие операторы, монтажеры и продюсеры, занимавшие посты разных уровней в пропагандистской системе ИГ.

Многие из них были убиты, что не могло не отразиться на общем состоянии пропагандистской системы ИГ.

Третий фактор - то, что интернет перестал быть для экстремистов "безопасным пространством".

Благодаря ли информационным контратакам специалистов коалиции в интернете, или саморегуляции интернет-провайдеров, ИГ больше не может пользоваться для распространения пропаганды крупными социальными сетями и файлообменными сервисами.

Серьезная угроза

Результатом всего этого стало постепенное, но очевидное изменение в содержании пропаганды ИГ.

Это важный момент, и не только потому, что ИГ больше не может претендовать на столь сильное, как раньше, влияние на информационную сферу.

Пропаганда всегда отражает общий уровень жизнеспособности производящей ее организации, так что распад бренда ИГ не предвещает ничего хорошего для судьбы группировки в Сирии и Ираке, по крайней мере в краткосрочной перспективе.

Это внушает оптимизм, но есть и плохие новости.

ИГ производит меньше пропаганды, чем когда-либо за период своего существования, но качество и амбициозность ее материалов по-прежнему на голову превосходят материалы соперников.

Несмотря на потери, которые группировка несет на поле боя в Сирии и Ираке, в интернете продолжают появляться материалы с инструкциями по подготовке террористических нападений.

Это серьезная угроза.

Еще одна угроза - активные сторонники ИГ, которые по-прежнему обмениваются инструкциями по изготовлению взрывчатки и ядовитых веществ.

Опасность не исчезла, она просто видоизменилась.

Еще очень рано говорить о конце ИГ - в Сирии, в Ираке, или в виртуальном пространстве.

Но не стоит игнорировать и тот факт, что основы группировки начинают шататься.

Чарли Уинтер - старш и й научный сотрудник Международного центра изучения радикализации Кингс-колледжа в Лондоне.

Микроблог Чарли Уинтера в "Твиттере" -

Интернет с его доступностью на расстоянии пары кликов обладает огромным мобилизационным потенциалом. Здесь люди легко объединяются по интересам, а затем могут при определённом воздействии проявить свой интерес в реальной жизни, вместе с членами своей виртуальной группы, либо индивидуально. Среди исламских радикалов ИГ не первым начало использовать интернет-ресурсы для продвижения своих идей, однако, именно они достигли максимального эффекта в интернет-джихаде. По количеству упоминаний за год они в пять раз превзошли «Аль-Каиду» (250 млн. ссылок и статей против 45 млн.), завербовав через соцсети 20 тыс. иностранцев. Однако управление массами через сообщества в сети Ближний Восток впервые испытал на себе пять лет назад в ходе «Арабской весны». С тех пор технология интернет-зомбирования развилась до такой степени, что позволяет сегодня «Исламскому государству» строить свою виртуальную империю по законам самого интернета.

Западная свобода слова превратила ИГ в раскрученный бренд, который уже автономно самовоспроизводится и в интернете, и в хваткой на сенсации прессе. Только за один месяц, в самом начале бомбардировок антиигиловской коалиции в Ираке, английское название ИГ - ISIS было упомянуто прессой более 4 млн. раз, разлетевшись почти в миллион твиттов. Именно Twitter стал стартовой площадкой для цифрового строительства всемирного халифата. Его инструменты быстрого продвижения разнесли бренд ИГ по мобильным сетевым телефонам, суперпопулярным хештегам и мемам. Они позволили презентовать моджахедов в топовой теме кошек — ISILCats или выдать анонс о взятии Багдада на запрос о желтушном приключении поп-звезды. Европол только недавно озаботился поиском террористов в соцсетях и, конечно, закроет пятитысячный аккаунт, посвящённый жизни котов в «Исламском государстве». Однако технологии не стоят на месте, а сам социальный маркетинг ИГ на очень высоком уровне.

По закону Twitter исламисты «щебетали» о себе, а рядовые твиттеровцы преумножали этот «щебет» по принципу сетевого маркетинга. ИГ использовал обратный принцип этой соцсети, название которой восходит к программе ЦРУ по использованию психотропных веществ в ходе допросов под названием Chatter (щебетать). Технологи ИГ настолько облюбовали сетевые мемы в нейролингвистическом программировании, что даже фильм о скромной и праведной жизни гражданских в своих пределах назвали Mujatweets - «Щебет моджахедов». Однако за брутальными воинами с кошками стоят опытные медиааналитики, которые следят за поведением сетевой аудитории и мониторят её реакцию на контент, редактируя его таким образом, чтобы он влиял более эффективно.

ИГ аккумулировал весь предыдущий опыт интернет-технологий по мобилизации протеста на Ближнем Востоке, использовав технологию «Арабской весны». Тогда организаторы протестов использовали основные сети для разных целей: Facebook - для организаций протестов, Twitter - для распространения информации, а YouTube - чтобы показать это всему миру. Такое профилирование позволило технологам эффективно мобилизовать население столиц в условиях низкого покрытия интернетом в самих странах. В Египте - 0, 26 %, в Тунисе - 0,1 %, в Ливии - 0,07 %, в Йемене - 0,02 %. Однако, в действительности, США ещё в 2005 году запустили в странах Ближнего Востока программу «Стодолларовый компьютер», в рамках которой школьникам в Ливии, Ираке и Афганистане компьютеры вообще раздавали бесплатно. Уже тогда Штаты готовились контролировать арабский мир через интернет. Когда Мубарак приказал отключить в Египте интернет и мобильную связь, то госсекретарь США Хиллари Клинтон лично курировала обеспечение альтернативных способов связи.

Показательно, что после «Арабской весны» популярность интернета в арабских странах возросла. В Египте число пользователей Facebook выросло более чем в шесть раз, с 450 тыс. до 5 млн. чел., а Саудовская Аравия занимает первое место в мире по количеству просмотров роликов на YouTube. Арабский язык стоит на первом месте в системе вербовки ИГ перед английским и русским, а выходцы из Магриба составили командное звено исламистов. В американских войнах арабский мир уже потерял свыше полумиллиона человек, а теперь стал основным поставщиком «пушечного мяса» для строительства утопичного «халифата». Однако игиловцы научились обращаться также к иностранной молодёжной аудитории, используя близкие ей образы и темы. Но главное: ИГ нашёл самый короткий путь к своему зрителю - через экран телефона, показывая «правду» из первых рук без фильтра. Он позволяет переместить сочувствующего зрителя по другую сторону экрана и дать ему в руки настоящее оружие.