Псковская княжеская грамота. Псковская судная грамота. Наследование по завещанию
Псковская судная грамота является уникальным юридическим памятником русского средневековья, отражающим устройство местного самоуправления не только во Пскове, но и в других землях Северо-Восточной Руси (см. об этом: Алексеев Ю.Г. Псковская судная грамота и ее время. М., 1980. С. 228-234). Для городской и, возможно, сельской общины содержание Псковской судной грамоты было тем же, что Русская Правда для феодальной вотчины.
Текст Грамоты разделяется на три части; основной текст был создан в кон. XIV в. или ранее, все статьи здесь систематизированы в разделы (ст. 1-50). Последующие статьи добавлялись псковитянами на вече по мере необходимости. Дошедший до нас памятник - уже третья редакция Псковской судной грамоты, возникшая после 1462 г.
Текст печатается в пер. М.Н. Тихомирова по изд.: Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XV века / Под ред. М.Н. Тихомирова. М., 1953. С. 568-586. Разделение на статьи в тексте дано по этому изданию.
Эта грамота выписана из грамоты великого князя Александра (1) и из грамоты великого князя Константина (2) и изо всех приписок о псковских законах, по благословению отцов наших, попов всех пяти соборов (3) и священноиноков и дьяконов и священников, и всего Божьего духовенства, всем Псковом на вече в 1397-м году.
1. Вот княжеский суд. Если обкрадут клеть под замком, или сани под полостью, или воз под ремнями, или лодку, крытую полубою (4), или из ямы, или украдут скот или возьмут сено со стога, то это все - суд княжеский, а продажи (5) князю 9 денег. А за разбой, за нападение (6) и за грабеж 70 гривен, а княжья продажа 19 денег, да 4 деньги князю и посаднику.
2. И наместнику владыки (7) свой суд, и его судебные дела не судить судьям, как и наместнику княжьего суда не судить (8).
3. А какому посаднику (9) сесть на посадничество, так тому посаднику поцеловать крест в том, что он будет судить правдиво по крестному целованию, и не будет злоупотреблять общественными деньгами, не будет пользоваться судом для мести или потакать на суде по родству, а невиновного не осуждать, а виноватого не оправдывать, и без расследования не погубить на суде или на вече.
4. А князь и посадник на вече не судят, судить им у князя на сенях по правде, по крестному целованию. А не будут судить правдиво, то да будет им Бог судьей на втором пришествии Христовом. А тайных взяток не брать ни князю, ни посаднику.
5. А какой-либо княжеский человек поедет наместником в пригород (10), то ему целовать крест на том, что он будет желать Пскову добра и судить справедливо по крестному целованию <...>
9. А будет у кого-либо суд о пахотной земле или о воде, а на той земле окажется двор или распаханные поля, а человек пашет и владеет той землею или водою года 4 или 5, так тому человеку следует сослаться на соседей, человек на четырех или на пять. А соседи, на которых ссылаются, став на суде, скажут правдиво, как бы перед Богом, что тот человек, который ссылался на них, от обвинения чист, обрабатывает и владеет тою землею или водою года 4 или 5, а противник его в те годы не судился с ним и не предъявил своих прав на землю или на воду, в таком случае земля или вода того человека чисты от обвинения, и целования креста для такого человека не нужно. А тот, кто не судился и не предъявил своих прав в те годы, своего не доискался. <...>
16. О хранении. Кому кто... отдаст на сохранение имущество во время пожара или когда на него народ поднимется (11), и в то время кто кому-либо даст на хранение, а после начнет свое спрашивать, и человек, взявший вещи на хранение, откажется, что он у него брал, тогда тому, кто будет искать вещи, объявить ему. (12) <...>
20. А кто начнет взыскивать за избиение или грабеж по позовнице (13), то князю, посадникам и сотским (14) расследовать, где потерпевший обедал и где ночевал, и если свидетель (15) покажет себя соночлежником потерпевшего или, что он обедал вместе с ним, так опросить и битого, где его били и грабили, заявляли ли они кому, и на тех ему ссылаться; а тот на кого сошлются, став на суде, скажет правдиво, как перед Богом, что битый заявил об избиении о ограблении; а свидетель, став на суде, свидетельствует теми же словами, так тот суд судить на усмотрение того, к кому предъявлен иск: хочет он, пойдет на поле (16) или свидетелю положит у креста то, свидетелем что взыскивают (17).
21. А против свидетеля истец окажется старым или малым, или калекой, или попом, или монахом, так против свидетеля можно нанять наймита, а у свидетеля наймита нет (18).
22. А если послух, на которого сошлется истец, не явится, или, став на суде, расскажет меньше или больше, чем истец, так тот свидетель не свидетель, а потерпевший не доискался. <...>
27. А где случится драка на торгу или на улице, во Пскове или в пригороде, или в волостях, в селе на пиру, а ограбления не было, а ту драку многие люди видели на торгу, или на улице или на пиру, а перед нами (судьями) станут человека 4 или 5, говоря: этого я бил; то того человека, кто бил, выдать битому человеку, а (брать) княжую продажу. А если избитый станет обвинять в ограблении, то он приходит на суд с одним свидетелем, потому что за это дело можно присуждать и поле. <...>
34. А у какого-либо псковитянина случится кража во Пскове, или в пригороде, или в волости в селе, то (надо) заявить старостам, или соседям в местности (19), или иным сторонним лицам (20); а если (случится) во время пира, то заявить старосте пиршества или пировавшим, а хозяину пиршества не отвечать. <...>
40. А какой-либо мастер, плотник или наймит... сделает свое дело, то он взыскивает с хозяина оплату за работу взакличь (21).
41. А какой дворовый наймит уйдет от государя (22), не доработав своего срока, то ему взять за работу по расчету, а искать ему свой заработок в течение года, хотя бы он работал пять или десять лет, и за все те годы искать плату в течение года, а если он не брал за работу у государя, а пройдет больше года, то ему не искать на своих государях (23).
42. А какой наймит, плотник, станет взыскивать наемную плату с государя, а дела своего не закончит, а пойдет прочь, говоря государю: “я у тебя всю работу свою сделал”, а государь скажет: “ты не закончил всей своей работы”, а записи у них не было, то государь положит у креста то, что (наймит) взыскивает, или сам крест поцелует. <...>
49. А когда княжеские люди или подвойские (24) ездят для дела, то им брать по одной деньге за 10 верст. А не поедет княжеский человек или подвойский за те деньги, то псковитину можно послать за те же деньги. <...>
57. А кто возьмет пристава у князя или у посадника для обыска по делу о краже, так князю и посаднику в приставах послать людей достойных доверия, а тем приставам обыскивать, где была татьба. А если те пристава скажут такие слова: когда мы приехали на двор обыскивать по делу о краже и тот человек не дал нам обыскивать и в хоромы не пустил нас и выгнал со двора, а тот человек, у кого надо было обыскивать, скажет такие слова: у меня, господа, те пристава не бывали, или тот же человек скажет такое слово: были у меня те пристава и я им хоромы отворял, и они не обыскав у меня, сами съехали со двора, а меня тем прогнанием со двора ложно обвиняют, то князю и посаднику опросить приставов: есть ли у вас какое доказательство, что этот человек вас согнал со двора; и приставам для этого надо поставить людей, человека 2 или 3, а те люди, став на суде, скажут правдиво, как перед Богом: этот человек перед нами тех приставов выгнал со двора, а обыскивать им не дал, то приставов оправдать, а тот человек виновен в воровстве. А если виноваты пристава, так те пристава не пристава, а тот украденного не доискался, чьи такие пристава. <...>
61. А князю и посаднику правильных грамот не осуждать, а лживые грамоты и доски осуждать, выяснив правду на суде. <...>
63. А какой изорник (25) откажется от земли у своего государя, или государь ему откажет, то государю взять у него половину (урожая), а изорнику половина. <...>
68. А никакому посаднику за другого не судиться, кроме своих дел; а там, где он церковное старощенье (26) держит, можно судиться.
69. И каждому волостелю (27) за другого не судиться, кроме своих дел.
70. А за церковную землю и на суд помощью соседи (28) не ходят, идти на суд о церковной земле старостам.
71. А одному пособнику в один и тот же день из-за двух дел не судиться. <...>
76. А какой изорник убежит из села за рубеж или куда-либо еще, а имущество изорника останется на селе, а государю брать покруту (29) на изорнике, то государю взять у князя и у посадника приставов и губских старост и перед приставами и сторонними людьми распродать (имущество изорника) и взять за свою покруту. Если же (денег от проданного) не хватит, а изорник после явится. то государю можно взыскивать недополученные деньги за свою покруту, а пени ему нет. А изорнику на государе не взыскивать имущества, а взыскивать псковским (судьям). <...>
80. А кто с кем подерется во Пскове или в пригороде или в волости на пиру или где-либо еще, а приставов не позовут и помирятся сами, то князю продажи нет.
86. А если у изорника (30) был брат или другие родственники, и начнут взыскивать его имущество, то государю взять с них за покруту, а брату изорника или его родственнику не обвинять государя в краже кадки или лукошка, а если дело идет о коне или корове, то о них можно судиться с государем.
87. А если изорник станет взыскивать свое имущество с государя, а государь сошлется на других в том, что взыскивает изорник, а сторонним людям и соседям известно, что это имущество государя, то изорник не доискался, а государь прав. <...>
92. А если кто на ком станет взыскивать общинные деньги, кроме купеческих или гостебных дел (31), да и доску (32) положит на эти деньги, то судить по воле того, на ком взыскивают: хочет он сам крест поцелует, или положит деньги для своего истца у креста или пойдет с ним на поле. <...>
96. А если где-либо случится убийство и уличат убийцу, то князю на убийцах брать рубль продажи.
97. А даже если бы и сын убил отца или брат брата, то князю продажа. <...>
109. А какой статьи в грамоте о законах нет, то посадникам доложить об этом господину Пскову на вече, да ту статью написать. А будет какая-либо статья в этой грамоте не подходяща господину Пскову, эту статью вольно исключить из грамоты. <...>
114. А братчина (33) судит как судьи. <...>
118. А кто у кого вырвет бороду, а свидетель подтвердит, то свидетелю крест целовать и биться на поле, и если свидетель победит, то за бороду и за побои присудить два рубля, а свидетелю быть одному (34). <...>
120. А женщине с женщиной присуждать поле, а наймиту от женщин не быть, ни с какой стороны.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Князем Александром считали либо Александра Ярославича Невского (ум. 1263), ЛИБО Александра Ярославича Тверского (княжил во Пскове в 1328-1330 и 1332-1337 гг.). Однако из всех князей по имени Александр, связанных со Псковом, только Александр Невский был великим князем. Александр Тверской ко времени прибытия во Псков уже потерял этот титул, а остальные князья его вообще не имели. Грамота Александра Невского упоминается не только в этом памятнике, но и в послании во Псков митрополита Киприана в 1395 г.
2. Князь Константин - Константин Дмитриевич, брат Василия I, княжил во Пскове в 1407-1414 гг.
3. М.Н. Тихомиров указывает, что пятый собор псковского духовенства был организован в 1462 г., из чего следует, что данный список грамоты не мог возникнуть ранее.
4. Полубина - кора старой липы, годная только на крышу.
5. Штраф (пошлина) в пользу властей.
6. В рукописи слово “наход”, обозначающее вооруженное нападение на чужую землю с целью ее захвата.
7. Владыка - новгородский архиепископ, которому подчинялся Псков в церковной юрисдикции.
8. В рукописи текст первой и второй статьи представляет собой единое целое. Ю.Г. Алексеев читает его так: “Се суд княжеи. Оже клеть покрадут за зомком или сани под полстью или воз под титягою или лодью под полубы, или вь яме или скота украдают или сено сверху стога имать, то все суд княжои, а продажи 9 денег. А разбои, наход, грабеж 70 гривен, а княжья продажа 19 денег, да 4 денги; князю, и посаднику и владычню наместнику судьи суд на суд не судит, ни судиям ни наместнику княжа суда не судите”. Таким образом, смысл второй части 1-й ст. (“князю и посаднику...”) разграничение судебных полномочий князя, посадника и наместника архиепископа. Очевидно, первоначально князь судил только по особо тяжким уголовным преступлениям.
9. Посадник - выборная должность в Новгороде и Пскове, начиная, по крайней мере, с XII в. (см.: Янин В.Л. Новгородские посадники. М., 1962).
10. В Псковской земле пригородами назывались другие города, земли, кроме Пскова.
11. Перевод М.Н. Тихомирова спорен. В тексте: “или по грехом на кого род ополчится...”.
12. В рукописи здесь пропуск примерно в пять букв. Последние слова - “явити ему”, т.е. возможно, либо “перечислить”, либо “отдать”.
13. По вызову суда.
14. В псковских документах не упоминается должность тысяцкого.
15. В тексте “послух”, т.е. фактически поручитель истца.
16. Поединок.
17. В тексте: “ино тот суд судит на того волю, на ком сочат, хочет с послухом на поле лезет, или послуху у креста положит чего искал”, т.е. обвиняемый признает себя виновным и возвращает награбленное.
18. Речь идет о найме борца для битвы со свидетелем на “поле”.
19. В тексте: “околным суседом”.
20. В тексте: “или иным сторонным людем”. Возможно, имеются в виду люди, проживающие недалеко от места, где случилась кража (но не ближайшие соседи). И “околные суседи” и “сторонние люди”, очевидно, принадлежат к одной общине.
21. Огласив на торгу для свидетелей. Взакличь - особая форма иска, при котором не нужно предъявлять письменных документов (“доску” и т.п.).
22. Хозяина.
23. В тексте: “А которой наймит дворной пойдет прочь от государя, не достояв своего урока, ино ему найму взяти по счету, а сочит ему найма своего за год, чтобы 5 годов или 10 год стоявши, и всех тых ему год стоявши найма сочить как отиде за год сочить, толко будет найма неймал у государя, а толко придет болши года, ино им не сочити на государех”.
24. Подвойские - судебные чиновники со стороны веча, земского самоуправления.
25. Изорники - категория феодально-зависимого населения Пскова. По мнению большинства ученых, слово “изорник” этимологически связано с глаголом “орать”. Термин “изора” был известен в Средней России еще в XVII в. и обозначал “полевые участки в монастырском хозяйстве, отдававшиеся для обработки крестьянам на определенных условиях” (Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 6. М., 1979. С. 198).
26. В случае, когда посадник выступает в качестве церковного старосты.
27. Очевидно, представитель князя.
28. Рядовые представители общины.
29. Оборудование для ведения хозяйства, данное государем изорнику (по М.Н. Тихомирову), и иная материальная помощь (взыскивает государь явно либо деньги, либо семена). Покрута являлась беспроцентной ссудой. Изорник мог и не брать покруту.
30. В случае смерти изорника. Купеческие дела - торговля внутренняя.
31. Гостьба - внешняя торговля.
32. Запись.
33. Братчина - община.
34. Наказание за оскорбление не различается в зависимости от социального статуса оскорбленного.
Эта грамота выписана из грамоты великого князя Александра, и из грамоты князя Константина, и изо всех приписок псковских исконных обычаев, по благословлению отцов своих попов всех пяти соборов, и иеромонахов, и дьяконов, и священников, и всего Божьего духовенства, всем Псковом на вече, в лето 6905-е.
1. Вот дела, подлежащие княжескому суду. Если обокрадут кладовую из-под замка, или сани, крытые войлоком, или воз, увязанный веревками, или лодью, заделанную лубом, или если украдут [хлеб?] из ямы, или скот [из запертого хлева?], или сено из непочатого стога, то все эти случаи кражи подлежат княжескому суду, а пени [за каждый указанный случай] взыскивается 9 денег. А за разбой, нападение, грабеж [пени в пользу города Пскова?] — 70 (9?) гривен, в пользу князя — 19 денег и в пользу князя и посадника — 4 деньги.
2. А [псковскому] наместнику [новгородского] архиепископа ведать свой суд, и дел, подлежащих его суду, не разбирать [ни князю], ни городским судьям; равным образом, наместник владыки не должен вмешиваться в дела, подлежащие княжескому суду.
3. Посадник при возведении на свою должность должен присягнуть в том, что судить ему справедливо, по присяге, не пользоваться городскими доходами, не мстить никому по вражде своим судом, не потакать на суде, дружа по родству, не наказывать правого, не миловать виноватого, а без разбора никого не осудить ни на суде [ни?] на вече.
4. Князь и посадник не должны производить суда на вече; судить им у князя в палатах, справляясь с законом, согласно присяге. Если же они не будут судить по закону, то да будет им бог судьею на втором пришествии Христове. А тайных поборов [с тяжущихся] не брать ни князю, ни посаднику.
5. Если кому-либо из княжеских слуг будет назначено ехать в пригород в качестве наместника, то он должен [перед отъездом] присягнуть в том, что будет желать Пскову добра, а судит пусть справедливо, по присяге. Если же ему, ехать на какое-нибудь…
6. Посадник, оставивший свою должность, обязан сам закончить разбор [начатых им] судебных и других дел, а его преемнику, не пересматривать вынесенных им судебных решений.
7. Вора, совершившего кражу в Крому, конокрада, изменника и поджигателя лишать жизни.
8. Eсли будет совершена кража на посаде, то дважды помиловать (не лишать жизни) виновного, а, доказав преступление, наказать сообразно со степенью вины; уличив же в третий раз, предать его смертной казни, подобно вору, совершившему кражу в Крому.
9. В случае тяжбы о полевой земле или о воде, если на этой земле окажется двор или пашня, а ответчик обрабатывает эту землю и пользуется ею или водою в течение четырех-пяти лет, то он должен [в подтверждение действительности владения] сослаться на соседей, числом 4−5. Если же соседи, которых ответчик призвал в свидетели, скажут на ставке истинно, как перед богом, что он действительно обрабатывает спорную землю и пользуется ею или водою в течение четырех-пяти лет, а соперник его за эти годы не судился с ним и не заявлял своих претензий на землю или воду, то в таком случае его земля или вода освобождаются от всяких домогательств и ответчик не обязан присягой подтверждать свое право. А истец, не возбудивший судебного дела и не заявивший своих притязаний за указанные годы, таким образом теряет свой иск.
10. В случае тяжбы о земле, неудобной для обработки (земле под лесом), если обе тяжущиеся стороны представят грамоты, по которым границы смежных владений не сойдутся, так что одна земля окажется в межах обоих владельцев, и тяжущиеся возьмут межевщиков, которые проведут им межи владений по грамотам того и другого, а они, явившись в суд, заявят, что этим межеванием довольны, тогда дело решается судебным поединком.
11. А кто из тяжущихся одолеет своего противника [на судебном поединке, тому присудить спорную землю согласно его грамоте].
12. Кто же из тяжущихся [потерпит на поединке поражение со своими грамо]тами, тому в иске отказать и грамоты его признать недействительными, а выигравшему дело выдать на спорную землю письменное определение суда (правую грамоту); а судебных пошлин в пользу князя и посадника и со всеми сотскими взыскать 10 денег.
13. Если кто-либо будет требовать возврата отчужденной земли по праву выкупа, а у ответчика окажутся грамоты, свидетельствующие о давнем владении, то дело решается по желанию предъявителя таких грамот: он может вызвать истца на судебный поединок или потребовать от него присяги, что еще не истек срок выкупа, установленный при отчуждении.
14. Если кто-либо предъявит ко взысканию на умершего доску и станет по ней требовать с душеприказчиков отданного на хранение имущества: денег, или платья, или украшений, или какой-нибудь иной движимости, и при этом окажется, что умерший распорядился на случай смерти своим имуществом, у него написано духовное завещание и положено в городской архив, — то такой иск на душеприказчиках [на основании простой доски], ни относительно хранения, ни относительно займа, ни относительно чего-либо другого, о чем не сказано в завещании, не допускается без заклада или [формальной] записи. При наличии же [формальной] записи или заклада, [обеспечивающего доску], можно предъявлять иски. Точно так же, если кто-либо получил (от умершего при его жизни) имущество [на сумму, передача которой по закону должна быть обеспечиваема закладом или записью], а у душеприказчиков не окажется ни заклада, ни записи [умершего] на этого человека, они не имеют права ничего с него требовать: ни займа, ни торговой ссуды, ни хранения.
15. Если после умершего останутся отец, или мать, или сын, или брат, или сестра, или кто-нибудь другой из близкой родни, то они могут и без заклада или [формальной] записи искать друг на друге, но не на чужих людях, как имущества, отданного умершим кому-нибудь из них, так и имущества, у него взятого кем-нибудь из них.
16−17. О хранении. Если кто-нибудь, [уезжая в чужую землю, или] во время пожара, или когда по грехам на него поднимется народ, отдаст на хранение свое имущество, а потом потребует его назад, а взявший начнет отрицать [факт поклажи], в таком случае истец должен заявить свой иск не позже одной недели по приезде из чужой земли, по пожаре или разграблении народом его дома; если ответчик [по-прежнему] будет отказываться [от получения имущества на хранение], то дело решается по его желанию: хочет — сам примет присягу, или выйдет на судебный поединок с истцом, или же положит y креста [цену иска, предоставив присягнуть] истцу.
18. Точно так же, если перехожий рабочий, нанимающийся в сельской волости пахать землю или пасти скот, возбудит иск о хранении или о хлебе, то суд, расследовав дело, должен решить его по желанию ответчика: хочет — сам примет присягу, или выйдет на судебный поединок с истцом, или же положит у креста [цену иска, предоставив присягнуть истцу].
19. Кто станет требовать отданного на хранение имущества по доскам, без точного обозначения, по старому обыкновению, искомых вещей, тот теряет иск.
20. Если кто-либо возбудит [без прямых улик] дело о побоях или грабеже, прося суд вызвать повесткой ответчика, то князь, посадники и сотские должны выяснить, есть ли у истца послух, [который удостоверит], где он [в тот день] обедал или ночевал. И если послухом окажется его соночлежник или соучастник обеда, суд должен допросить и самого потерпевшего, где его били и грабили, и пусть он укажет на тех, кому об этом [тогда же] заявил. Если же тот, на кого будет сделана ссылка, будучи вызван на суд, скажет истинно, как перед богом, что потерпевший действительно заявлял ему о своих побоях и о грабеже, и послух на ставке покажет в одно слово с показаниями истца, то дело решается по желанию ответчика: или пусть он выходит на судебный поединок с послухом, или пусть положит у креста цену иска, [предоставив послуху присягнуть].
21. Если ответчиком, которому придется состязаться на поединке с послухом, окажется человек престарелый, или малолетний, или с каким-нибудь увечьем, или поп, или монах, то он имеет право выставить за себя наемного бойца, послух же [ни в каком случае] не может заменять себя наемным бойцом.
22. Если послух, на которого сошлется истец, не явится на суд или, явившись, даст показания, не совпадающие полностью с показаниями истца — не скажет всего или, наоборот, скажет что-нибудь лишнее по сравнению с ним, — то такой послух не признается послухом, а истец теряет иск.
23. Если истец сошлется на послуха, а ответчик [в свою очередь] так же выставит послуха, говоря: «истец меня сам бил с тем человеком, которого теперь призывает в послухи», то суд должен допустить и того послуха, который назван со стороны ответчика во время разбирательства дела.
24. Если же ответчик по обвинению в разбое сам не выставит послуха, то, для того чтобы не руководствоваться одной только ссылкой истца, судьи должны отправить с суда своих приставов [для расследования дела на место происшествия], а ответчика, не указавшего послуха, не признавать виновным в силу отсутствия только ссылки с его стороны. Пусть псковские судьи не удивляются [такому казусу].
25. Если ответчик, вызываемый через пристава на суд, не пойдет на церковную площадь для слушания повестки или же [явившись] спрячется [во время чтения, чтобы не слушать вызова], то повестку прочесть на церковной площади в присутствии священника. Если же ответчик, не считаясь с назначенным ему для явки сроком, все же не явится своевременно на суд, то судьям на пятый день выдать [новую] грамоту истцу и приставу о доставке ослушника силой.
26. Истец, получивший [такую] грамоту [о приводе] своего ответчика, задержав его в силу полученного предписания, должен представить на суд, но при этом не мучить, не бить его. А ответчик, подлежащий, согласно грамоте, приводу, не должен, при задержании, отбиваться от истца; если же он начнет сопротивляться с оружием в руках и совершит смертоубийство, то подвергнется ответственности как убийца.
27. Если произойдет драка в Пскове или пригороде, — на рынке или на улице, — или в сельской волости на пиру, но [при этом] ограбления не случится, и если эту драку видело много людей на рынке, или на улице, или на пиру, и из этих очевидцев человека четыре или пять, став перед нами, [судьями], скажут: «этого бил такой-то», тогда причинившего побои выдать на их совесть побитому и взыскать с него пеню в пользу князя. Если же потерпевший будет возводить обвинение [на оскорбителя] еще и в ограблении, то он должен вести иск при содействии послуха, который должен быть один, потому, что в таком случае дело может решиться судебным поединком.
28. Если кто-нибудь представит ко взысканию заемную доску, обеспеченную закладом, [который должник признает своей вещью, отказываясь от самого займа], то дело решается по желанию истца: хочет — сам примет присягу и получит свой долг, или положит у креста заклад, предоставив присягнуть и взять его ответчику. Решение же дела судебным поединком в долговом иске при наличии заклада не допускается. А досок, обеспеченных закладом, не признавать недействительными [в качестве доказательства на суде].
29. Если кто-нибудь займет деньги под залог крепостных актов или какой-нибудь вещи, [но не даст закладной доски], а потом, не дожидаясь взыскания со стороны кредитора или же на суде [по иску последнего], сам потребует от него возврата заклада, [как отданного на хранение], то кредитору, представившему [на суде] заклад, не отказывать в иске долга на том основании, что у него нет закладной доски, но верить на слово [той долговой сумме, которую] он назовет, и решать дело по его желанию: хочет — сам примет присягу и получит деньги, или положит у креста заклад, предоставив присягнуть и взять его должнику.
30. Разрешается давать в долг деньги без заклада или без [формальной] записи в сумме до рубля включительно. Денежные же займы на большую сумму без заклада или без [формальной] записи не допускаются. Если же кто-нибудь предъявит иск в денежной ссуде свыше рубля по [простой] доске, не обеспеченной закладом, то такой доски не принимать ко взысканию, а ответчик, [не признающий долга], выигрывает дело.
31. Если кто-нибудь предъявит ко взысканию доску, обеспеченную вещественным закладом — платьем, или вооружением, или конем, или чем-либо иным из движимого имущества, причем стоимость заклада будет меньше искомой долговой суммы, и ответчик от него откажется, говоря: «я у тебя этого не закладывал и ничего не брал у тебя в долг», — то в таком случае заклад пусть переходит в собственность истца, а ответчик освобождается от взыскания.
32. Если кто-нибудь поручится за должника в возврате взятых взаймы денег, а заимодавец возбудит иск о долговой сумме к поручителю, должник же, за которого ручался последний, предъявит в ответ на претензию заимодавца платежную расписку, говоря: «я, брат, уплатил тебе долг, обеспеченный этой порукой, а вот у меня и расписка в том, что истцу не требовать [больше] занятых денег ни с [самого] ответчика, ни с его поручителя», — то такой расписки не принимать на суде во внимание, если в [городском] архиве не окажется ее копии, а истцу предоставить взыскивать свои деньги с поручителя, ручавшегося по его должнике.
33. Порукой обеспечивается долг только на сумму до рубля включительно, в займах же, превышающих указанную сумму, порука не может служить обеспечением.
34−35. Если кого-нибудь из псковичей обокрадут в Пскове, или в пригороде, или в сельской волости, то он должен заявить [об этом] старостам, или ближайшим соседям, или другим сторонним людям; если же [кража случится] в [братском] пиру, то [заявить] пировому старосте или гостям, а хозяина дома, где происходит пир, это дело не касается. Псковитину [не вызывать ответчика из] волости к вольной присяге в Пскове, пусть он приводит подозреваемого к присяге в церковь, находящуюся там, где случилась покража. Точно так же и жителю пригорода или сельской волости не вызывать [заподозренного в воровстве] псковитина к присяге в пригород [или в село], а приводить к присяге на месте совершения покражи.
36. Если в долговом иске, предъявленном на основании доски, истцом окажется женщина, или малолетний, или человек престарелый, или больной, или с каким-либо увечьем, или монах, или монахиня, то [такие истцы] имеют право выставить за себя [на судебный поединок] наемных бойцов; тяжущиеся должны, [однако, лично] давать присягу, а наемники [могут только] сражаться на поединке. Ответчику [в свою очередь] предоставляется право, если он не желает выходить на бой с подставным бойцом истца, также выставить против него своего наемника.
37. Если суд приговорит тяжущихся к поединку, выйдя на который истец одолеет своего соперника, то в таком случае он получает предъявленный к последнему иск, но в случае убийства ответчика взыскание не производится, победитель имеет право только снять [с убитого] доспех или другое [одеяние], в котором тот вышел на поединок. Если поединок состоится, то побежденный должен уплатить пеню князю и пошлину обоим приставам, по 6 денег каждому, если же тяжущиеся кончат дело мировой [до поединка], то в пользу приставов взыскивается [с ответчика] по 3 деньги, а пеня князю с него не взимается совсем, раз истец [по мировой] откажется от своего иска.
38. Если кто-нибудь предъявит иск по доскам о деньгах, отданных для торговых оборотов, а ответчик в ответ на претензию истца представит платежную расписку, в которой говорится об уплате именно торговой ссуды, но в архиве при Троицком соборе не окажется копии этой расписки, то такая расписка признается судом не имеющей силы, [а дело решается обычным порядком, установленным для исков о торговых ссудах].
39. Если мастер плотник или [простой] наемный работник отживет срок, на который был нанят, или окончит условленную работу, то он может требовать своей наемной платы с хозяина, [который отказывается ему платить], и без представления письменного условия, путем устной публичной огласки своей претензии.
40. Если дворовый наемный работник отойдет от хозяина, не дожив до срока, то он получает наемную плату по расчету зажитого времени; а предъявить иск о следуемых ему зажитых деньгах [в случае неуплаты хозяином] он имеет право в течение года со дня ухода; хотя бы работник прожил у хозяина 5 или 10 лет, раз он не получил наемной платы за работу, то он может требовать ее за все это время. По истечении же года с момента ухода наемные работники теряют право иска на хозяевах.
41. Если нанявшийся на работу плотник отойдет от хозяина, не окончив работы, и станет требовать с него наемной платы, говоря ему: «я у тебя отработал всю положенную работу», — а хозяин [в ответ] скажет: «ты не отработал всей следуемой с тебя работы», — то при отсутствии у них письменного условия дело решается по желанию хозяина: пусть или положит у креста искомую сумму, предоставив присягнуть истцу, или пусть сам примет присягу.
42. Если землевладелец захочет отказать [зависимым] земледельцу, огороднику или рыболову, [пользующимся участками в его имении], то отказ должен производиться в день Филиппьева заговенья ; точно так же, если захотят отказаться от своих участков зависимый земледелец, или огородник, или рыболов, то для отказа устанавливается тот же срок. Никакой другой срок отказа не допускается, независимо от того, по чьему желанию он совершается — землевладельца ли или же зависимых от него земледельца, огородника или рыболова.
42а. Если же земледелец, или огородник, или рыболов начнут отрицать факт [формального] отказа со стороны землевладельца, то в таком случае привести их к присяге, [по принесении которой] землевладелец теряет иск о следуемой ему [при отказе] части продуктов с пахотного, огородного или рыболовного участков.
43. Если рыболов-издольщик пропустит весенний улов, то он должен заплатить хозяину рыболовного угодья столько же, сколько ему доставалось с других участков того же угодья.
44. Землевладелец имеет право требовать с зависимых от него земледельца, огородника или рыболова и без письменного документа, путем устной публичной огласки своей претензии, подмоги — денег и всякого хлеба, указывая какого именно: пшеницы яровой или озимой, независимо от того, с чьей стороны состоялся отказ — землевладельца ли или же земледельца, огородника или рыболова.
45. Кто станет требовать денег, отданных для торговых оборотов, или долга по поручительству, или имущества, отданного на хранение, или займа, или наследства, без обозначения иска, тот теряет иск.
46. Если кто-нибудь опознает свое пропавшее имущество у другого, а этот последний скажет: «я купил [эту вещь] на рынке, но продавца не знаю», то ответчика привести к присяге в том, что он действительно совершил покупку на рынке, а не был соучастником в воровстве; если ответчик и не представит [на суд того человека, у которого приобрел покупкой спорную вещь], но сам он ранее не был замечен в воровстве и в обществе не будет на него подозрения, то истец теряет иск.
47. Если кто-нибудь купит [вещь] в чужой земле, или в городе, или же найдет ее где-либо, а другой признает ее своею, то дело решается так же, как [и в случае покупки] на рынке.
48. Если кто-нибудь станет требовать с должностного лица возврата неправильно взятого вознаграждения [и при этом обнаружится, что должностное лицо] насильно отняло у истца одежду или увело коня, говоря: «я отнял одежду или увел коня в счет обещанного», то виновный в отнятии одежды или своде коня привлекается к ответу, как за грабеж.
49. Княжеским слугам или приставам отправляться в служебные поездки вдвоем, а прогоны взыскивать из расчета по одной деньге на каждую версту, причем независимо от того, участвуют ли в поездке двое или же трое приставов, прогоны взыскиваются в одинаковом размере. Если же княжеский слуга или пристав откажутся выехать за эти прогоны, то псковитин имеет право отправить кого угодно за те же прогоны.
50. За написание повестки о явке ответчика в суд, или обвинительного приговора вследствие неявки ответчика, или же грамоты приставу княжеский писец должен взыскивать с истца пошлину по таксе. Если же писец потребует не по таксе, то истец имеет право написать [названные документы] где-нибудь в другом месте, и князь [в таком случае] обязан приложить к ним свою печать; а если князь откажется приложить печать, то последняя может быть приложена в архиве Троицкого собора, и это не будет изменой князю.
51. Если земледелец станет отрицать факт получения подмоги от землевладельца, говоря: «я жил в твоем имении, но ничего тебе не должен, [подмоги у тебя не брал]", то землевладелец должен представить [в качестве свидетелей] четырех или пятерых сторонних людей, которые скажут истинно, как перед богом, что [ответчик] действительно занимал участок в имении, [на началах зависимости, получив подмогу], и в таком случае землевладелец, принеся присягу, взыскивает подмогу или же пусть, если хочет, предоставит присягнуть ответчику. Но если землевладелец не сможет представить свидетелей того, что земледелец занимал участок в имении [на началах зависимости, получив подмогу], то он теряет свой иск о подмоге.
52. Если истец откажется от своего иска, предъявленного к вору или разбойнику, то в таком случае и князь лишается следуемой в его пользу с ответчика пени.
53. Если сын откажется прокормить отца или мать до их смерти и уйдет из родительского дома, то в таком случае он лишается доли, причитающейся ему из неразделенного имущества.
54. Если человек, [у которого собственник опознал свое пропавшее имущество], представит на суд или в присяге того, у кого он приобрел [это имущество] покупкой, то последний отвечает по суду перед истцом, а первый ответчик, который отвел от себя иск, является его поручителем.
55. Если к кому-нибудь будет предъявлен иск об имуществе, доставшемся ему по наследству от отца или по завещанию, и если соседям или сторонним людям будет известно [происхождение имущества] и человека четыре или пять [из них] скажут на ставке истинно, как перед богом, что [спорная вещь] действительно получена ответчиком по наследству от отца или по завещанию, то ответчик освобождается от присяги, а истец теряет иск [на основании одних свидетельских показаний]. Но если не найдется четырех или пяти человек, которые подтвердили бы истинно, как перед богом [права ответчика на имущество], то он должен принести присягу в том, что это действительно отцовское наследство.
56. Точно так же, если кто-нибудь купил [вещь] на рынке у незнакомого продавца и покупка будет известна добрым людям, и если [потом, когда на эту вещь] будет заявлено притязание другим лицом, человека четыре или пять скажут истинно, как перед богом: «он совершил покупку в нашем присутствии на рынке», то ответчик считается оправданным и освобождается от присяги. Если же у него не найдется свидетелей, то в таком случае привести его к присяге, [по принесении которой] истец теряет иск.
57. Если кто-нибудь потребует у князя или у посадника пристава для выемки поличного у вора, то князь и посадник должны отправить в качестве приставов людей добрых, благонадежных. Если же посланные приставы [по возвращении] скажут следующее: «приехали мы на двор [человека, заподозренного в воровстве] для обыска, и он не дал нам произвести обыска, и не пустил нас в дом, и прогнал со двора», а ответчик [со своей стороны] скажет: «те приставы, господа судьи, у меня не были», или же скажет: «были у меня, господа судьи, те приставы, и я открыл им двери дома, а они, не произведя у меня обыска, по собственной воле убежали со двора, а теперь клевещут на меня, будто бы я их выгнал», то князю и посаднику расспросить приставов: «есть ли у вас свидетели, в присутствии которых ответчик прогнал вас со двора?» Тогда приставы должны представить в качестве свидетелей происшествия человек двух или трех, и если они, явившись на суд, скажут истинно, как перед богом: «тот человек при нас прогнал тех приставов со двора и не дал им произвести обыска», — то приставов привести к присяге, а ответчика, [подозреваемого в воровстве и помешавшего выемке поличного], привлечь к ответственности как вора. Если же виновными [в оклеветании] окажутся приставы, то такие приставы не признаются приставами, а истец, отправивший их, теряет иск.
58. Не допускается явка на суд с пособниками; в судебную горницу могут входить [только] двое тяжущихся, а помощников не должно быть ни со стороны истца, ни со стороны ответчика. Исключение составляют: женщина, или малолетний, или монах, или монахиня, или человек очень престарелый, или глухой, за которых разрешается выступать на суде пособнику. Если же явится пособник за кого-нибудь, кроме лиц, перечисленных выше, и попробует насильно проникнуть в судебную горницу или ударит привратника, то его заклепать в колодку и взыскать с него рубль пени в пользу князя и 10 денег в пользу привратников.
59. А привратникам быть — одному человеку со стороны князя и одному — со стороны города Пскова; они должны принести присягу в том, что не будут наказывать правого и миловать виновного. А с каждого судебного дела взыскивать им с признанного виновным по две деньги на двоих.
60. Показаниям вора не доверять; если он оговорит кого-нибудь [в соучастии], то произвести обыск в доме оговоренного и в случае выемки поличного привлечь его также к ответственности за воровство, если же [при обыске краденые вещи] не будут обнаружены, то он не подлежит задержанию.
61. Князь и посадник не должны отвергать на суде документов, подлинность которых не возбуждает сомнений и которые составлены по установленной законом форме; что же касается подложных документов, грамот и досок, то, подвергнув их проверке, признать по суду недействительными.
62. В любых тяжбах, на основании [простых ли] досок или же обеспеченных закладом, истец имеет право, по договоренности с ответчиком, на суде или даже у присяги, уменьшить свой иск, и с него не взыскивается штраф [судебные издержки], хотя бы он и совершенно освободил ответчика от взыскания, не приводя его к присяге.
63. Если какой-нибудь зависимый земледелец откажется у землевладельца от занимаемого в его имении участка, или же если отказ произойдет со стороны землевладельца, то [в обоих случаях] в момент отказа [между ними] должен быть произведен [полный] расчет: землевладелец получает следуемую ему часть продуктов [с участка], земледелец — часть, причитающуюся ему.
64. Приставам, из числа княжеских ли слуг, или же псковичей, за поездку для вызова на суд ответчика, или для снятия с него оков, или же для наложения оков, взыскивать [с истца] прогоны из расчета по одной деньге на каждые десять верст.
65. За поездку для производства обыска по делу о воровстве пристав имеет право на двойные прогоны, взыскиваемые с того, кто будет признан вором. Если же [пристав] не обнаружит поличного, то оплата пристава и привратников производится истцом, взявшим [для своего дела] пристава.
66. Если какой-нибудь пристав или дворянин возьмут [у ответчика] в уплату за свою поездку коня или же какое-нибудь другое имущество, то [ответчик] должен его дать под поручительство стороннего человека или же отвести от себя [подозрение в воровстве], и в таком случае прогоны взыскиваются с истца, не выигравшего иска.
67. Если истец, приехавши с приставом, возьмет [у ответчика] что-нибудь из имущества в возмещение своего долга самовольно, а не по приговору суда, то за это он привлекается к ответственности, как за грабеж. За грабеж же присуждается рубль пени, точно так же и плата приставу ложится в этом случае на истца, виновного [в самоуправстве].
68. Никакой посадник [ни псковский, ни пригородный] не имеет права выступать на суде в качестве поверенного в тяжбах другого. Он может вести только собственные судебные дела и дела по имуществу той церкви, где состоит церковным старостой.
69. Точно так же не имеет права вести ничьих судебных, кроме своих собственных, никто из должностных лиц.
70. Прихожане не должны являться [скопом] в суд для защиты церковной земли [от сторонних притязаний]. Пусть в тяжбах о церковной земле выступают на суде [церковные] старосты.
71. Одному поверенному не вести в один и тот же день двух судебных дел.
72. Если кто-нибудь получит по завещанию [недвижимое] имущество в пользование, и если у него же в руках будут крепостные акты на это имущество, и [пользователь] продаст эту землю, или рыбную ловлю, или какую-либо другую недвижимость, то, когда уличат его [в такой незаконной продаже], он обязан выкупить проданное имущество, а [кроме того] лишается [в дальнейшем] пользования им.
73. Если кому-нибудь предстоит взыскание долга по записи, причем записью будут обусловлены определенные проценты, то при наступлении срока уплаты он должен заявить суду о процентах и тогда имеет право на начисление их и по истечении срока. Если же [истец] не сделает в срок такого заявления суду, то он лишается процентов (за время, протекшее от срока платежа до момента действительной уплаты).
74. Если кто-нибудь потребует со своего должника уплаты долга до истечения срока займа, то он лишается права взыскания процентов. Если же должник возвратит кредитору долг до истечения срока, то проценты взимаются по расчету времени.
75. Если какой-нибудь зависимый земледелец предъявит в чем-либо иск к землевладельцу на основании [простой] доски, то такая доска не признается действительным юридическим доказательством на суде.
75а. Земледелец-старожил обязан подводной повинностью на землевладельца.
76. Если зависимый земледелец убежит из имения за границу [Псковского государства] или куда-нибудь в другое место [внутри Псковского государства], а его движимое имущество останется в имении, землевладельцу же предстоит взыскание с земледельца подмоги, то он должен взять у князя и у посадника пристава и пригласить волостных старост и сторонних людей и в присутствии [этих] приставов и сторонних людей продать движимое имущество земледельца и вырученное взять в уплату подмоги. Если же вырученной от продажи суммы окажется недостаточно для покрытия подмоги, земледелец же по истечении некоторого времени возвратится, то землевладелец имеет право предъявить к нему иск для возмещения недостающей части подмоги. Землевладелец не подвергается штрафу [за то, что забрал имущество земледельца]. А земледелец [по возвращении] не имеет права предъявлять иск к землевладельцу об имуществе (оставшемся в имении).
77. Псковские судьи и пригородные посадники и старосты должны присягать в том же, что судить им справедливо, по присяге. Если же они не будут судить справедливо, то да будет им бог судьею в страшный день второго пришествия христова.
78. Если кому-нибудь из княжеских слуг будет назначено отправиться на размежевание границ спорного имения, то он так же должен принести присягу.
79. Если между кем-нибудь возникнет тяжба о владении землею или водою и обе стороны предъявят грамоты, то грамоты одной стороны должен читать дьяк княжеский, а другой — дьяк городской. Грамоты же, присланные из пригородов, должен читать дьяк городской.
80. Если между кем-нибудь произойдет драка в Пскове, или в пригороде, или в сельской волости, — на пиру, или в каком-нибудь другом месте, — [подравшиеся] же не вызовут через приставов друг друга на суд, а покончат дело мировой, то в таком случае пеня в пользу князя не взыскивается.
81. Княжеские слуги и псковские городские приставы должны ездить для производства обыска или вызова в суд свидетелей на равных началах (т. е. вдвоем и пополам делить прогоны).
82. Княжеский писец за написание правой грамоты по земельному спору имеет право взыскать 5 денег, за [написание] повестки о явке в суд — одну деньгу, за приложение печати — одну деньгу, точно так же по одной деньге взыскивается за составление обвинительного приговора вследствие неявки ответчика в суд и грамоты приставу. Если же княжеский писец потребует пошлину не по таксе, то в таком случае разрешается написать [грамоту] где-нибудь в другом месте, причем князь должен приложить свою печать; если же князь откажется приложить печать, то последняя может быть приложена в городском архиве при Троицком соборе, и это не считается изменой князю.
83. Если кому-нибудь из псковских жителей нужно будет получить у князя и по[садника письменное разрешение на поездку за границу] по собственному делу, то за [написание] такого разрешения княжеский писец имеет право на взыскание одной деньги; кроме того, взимается пошлина за приложение печати в размере одной деньги.
84. Если зависимый земледелец умрет в имении у землевладельца, причем у умершего не будет ни жены, ни детей, ни брата, ни [других] родственников, то землевладелец также может в присутствии приставов и сторонних людей продать движимое имущество земледельца и [вырученные деньги] взять в возмещение своей подмоги. Если же впоследствии объявятся брат или какие-нибудь другие родственники умершего земледельца, то они не имеют права требовать движимости последнего с землевладельца.
85. Если [в имении] у какого-нибудь землевладельца умрет зависимый земледелец, на которого имеется ссудная запись, а после него останутся жена и дети, не упомянутые в [этой] записи, то жена и дети [умершего] не имеют права отказываться от уплаты подмоги землевладельцу, но должны уплатить ее согласно записи. Если же на земледельца не имеется записи, то дело [о взыскании подмоги] решается судом по псковским обычаям.
86. Если [после смерти] зависимого земледельца останутся его брат или какие-нибудь другие [боковые] родственники и пожелают вступить в наследство его имуществом, то землевладелец имеет право взыскать с них подмогу. Брат [и другие боковые] родственники [умершего] земледельца не должны утаивать от землевладельца ни лукошка, ни кадки (т.е. наличного количества хлеба, принадлежавшего умершему). Но если [после умершего] останутся конь или корова, то они (родственники) могут в свою очередь требовать их по суду от хозяина.
87. Если зависимый земледелец предъявит претензию к землевладельцу на какую-нибудь движимость, а землевладелец представит свидетелей, что земледелец присваивает принадлежащее ему имущество, и сторонним людям, близким соседям, будет известно, что это действительно его имущество, то земледелец теряет иск, а землевладелец признается правым.
88. Если у кого-нибудь умрет жена, не оставив духовного завещания, а после нее останется ее родовое недвижимое имущество, то ее мужу владеть этим имуществом пожизненно, при условии, если он не женится во второй раз, в случае же вторичной женитьбы лишается права на пользование им.
89. Если у кого-нибудь умрет муж, не оставив духовного завещания, а после него останется недвижимое родовое или движимое имущество, то жене пользоваться им пожизненно, при условии, если она не выйдет замуж во второй раз; в случае же вторичного замужества лишается права на пользование им.
90. Если у кого-нибудь умрет жена, а [овдовевший] муж женится во второй раз и мать, или сестра, или иные родственники первой жены предъявят к нему иск о ее платье, то муж должен по совести отдать ее платье, но его нельзя приводить к присяге в том, что он отдал все без остатка платье жены. Точно так же, если умрет муж, а его отец или братья предъявят иск ко вдове о мужнином платье, то она должна отдать по совести все, что [после него] у нее останется. Но ее нельзя приводить к присяге в том, что отдала все без остатка платье мужа.
91. Если у кого-нибудь умрет сын, а после него останется вдова, которая предъявит иск к свекру или деверю о своем приданом — украшениях или платье, то свекор или деверь должны отдать невестке украшения или платье. Если же невестка неправильно требует имущество, ей не принадлежащее, то свекор или деверь, по желанию, или пусть сами примут присягу, или положат у креста цену иска, [предоставив присягнуть невестке].
92. Если кто-нибудь из совладельцев имущества или соучастников товарищества [за исключением торговых товариществ между туземными и иноземными купцами] предъявит к другому иск относительно доли из общей прибыли и представит при этом доску, то дело решается по желанию ответчика: хочет — пусть сам примет присягу, или положит у креста своему истцу [цену иска, предоставив ему присягнуть], или же пусть выходит с ним на судебный поединок.
93. Если скроется должник, на которого у кредитора имеется запись, и не явится в срок уплаты, точно так же, если будет скрываться зависимый земледелец, на которого у землевладельца имеется запись, то все убытки, происшедшие при его задержании: вознаграждение приставам, расходы на публикацию и наложение оков, — взыскиваются с виновного, кто скрывался.
94. Если старший брат владеет вместе с младшим общим неразделенным имуществом, а кто-нибудь потребует у них уплаты отцовского долга, причем записи на [умершего] отца не будет, то старший брат приводится к присяге [относительно существования такого долга, и если признает его], то пусть уплатит из общего имущества; остаток же подлежит разделу.
95. Если младший брат или племянник, владеющие общим неразделенным имуществом со старшим братом или братом [отца], воспользуются чем-нибудь из общей собственности и станут отрицать это, то они должны принести присягу в том, что ничего не присвоили, а имущество подлежит разделу.
96. Если где-нибудь произойдет убийство и убийца будет уличен, то с убийцы взыскивается в пользу князя рубль пени.
97. Если даже сын убьет отца или же брат брата, все равно взыскивается пеня в пользу князя.
98. Если кто-нибудь приедет на [чужой] двор с приставом арестовать вора и произвести обыск для выемки поличного, а [беременная] женщина в это время выкинет младенца, а [затем] начнет обвинять пристава или истца в убийстве, то это не считается убийством.
99. Если ответчик не явится к судебной присяге, то он обязан уплатить истцу без присяги по полной цене иска.
100. Если кто-нибудь при жизни или перед смертью лично передаст что-либо своему родственнику, платье или какую-нибудь другую движимость или же недвижимое имущество, причем даст ему также и дарственные грамоты в присутствии попа или сторонних людей, то [после смерти дарителя] получивший имеет право владеть этим дареньем даже при отсутствии завещания.
101. О торговом займе и долге по поручительству. Если кто-нибудь потребует денег, отданных для торговых оборотов, или долга по поручительству, или чего-нибудь иного, с обозначением иска, то дело решается по желанию ответчика: хочет — пусть выходит на судебный поединок, или же пусть положит у креста [цену иска, предоставив истцу присягнуть].
102. Если хозяин мастер предъявит иск к своему ученику о плате за обучение, а ученик станет отрицать [свой долг], то дело решается по желанию хозяина: хочет — пусть сам примет присягу в том, что ученик ему действительно должен, или пусть предоставит присягнуть ученику.
103. Обязанный поселенец — съемщик дома или части усадьбы может предъявлять иск к хозяину по домовому или какому-нибудь другому обязательству.
103а. Если у кредитора была тяжба с должником на основании записи или заклада, а потом ответчик, на которого была запись или который сделал заем под залог чего-либо, возбудит встречный иск к истцу [по первому делу] о займе, или имуществе, отданном на хранение, или о чем-нибудь еще, по доскам или по торговому обязательству, то этот [встречный] иск подлежит судебному разбирательству на основании псковских обычаев.
104. Если несколько истцов представят [в суд] заложенные умершим [в обеспечение займа] грамоты [две, или три, или пять], удостоверяющие право собственности на один земельный участок, или на воду, или на один двор, или на одну кладовую, причем у одних истцов, помимо заклада, окажутся еще и записи, [оформляющие договор займа], у других же будет только заклад в виде грамот, а записей не найдется, то [последних] привести к присяге, а затем, если родственники умершего захотят выкупить грамоты на заложенную недвижимость, то полученную от выкупа сумму поделить между истцами пропорционально размерам денежного займа, сделанного у каждого из них умершим. Истцы же, представившие в суд вместе с закладом и формальные записи, от присяги освобождаются.
105. В тяжбах между иноземцами о побоях и ограблении дело решается по желанию ответчика: хочет — пусть примет присягу в том, что он не бил и не ограбил истца, или же пусть положит у креста [цену иска, предоставив присягнуть ответчику].
106. В случае тяжбы о владении землею или лесным участком с ульями диких пчел, если истец представит [в суд] грамоты, свидетельствующие о давности владения, а также свою купчую, причем эти крепости будут затрагивать смежные земли и деревья с пчелиными ульями, принадлежащие нескольким совладельцам, которые все вместе явятся на суд, защищая каждый свой земельный участок или свои деревья, и предъявят суду со своей стороны крепостные акты на указанную недвижимость, а затем [истец и ответчики] пригласят межевщиков, которые разграничат, согласно купчей грамоте [истца], его участок от смежных участков старинных совладельцев, то истец должен принести присягу в том, что спорная земля принадлежит ему. Истец присягает один раз, независимо от числа совладельцев, выступающих в качестве ответчиков, и если он присягнет перед всеми ответчиками, то ему выдается судебное определение (правая грамота) на тот участок, который он под присягой назвал своим.
107. Если кто-нибудь возьмет в долг деньги под заклад какого-нибудь имущества, а через некоторое время станет возвращать деньги и просить обратно свой заклад, а кредитор, отказываясь от получения заклада, скажет: «я тебе не давал в долг денег, а у тебя не брал заклада», то дело решается, подобно делу об отдаче имущества на хранение, по желанию ответчика (кредитора), которому предоставляются три возможности: или пусть сам примет присягу в том, что у него нет заклада, или пусть положит у креста цену заклада, [предоставив присягнуть истцу], или же пусть выходит с истцом на судебный поединок.
108. Если в этом сборнике псковского обычного права обнаружится отсутствие какой-либо статьи, то посадники должны доложить об этом на вече Псковского государства и затем внести эту [недостающую правовую] норму. Если же какая-либо статья закона покажется нежелательной [вечу] Псковского государства, то она может быть исключена из сборника.
109. Попы, дьяконы, просвирня, монах и монахиня подлежат суду [псковского] наместника [новгородского] архиепископа. Если [возникнет дело] против попа, или дьякона, или монаха, или монахини, причем обе тяжущиеся стороны будут не миряне, а люди, подведомственные церкви, то такие дела не должны разбирать ни князь, ни посадник, ни [светские] судьи, так как они подсудны [псковскому] наместнику [новгородского] архиепископа. Тяжбы же, в которых не обе стороны подведомственны церкви, а один из тяжущихся является мирянином, — князь и посадник, а, равным образом, и [городские] судьи должны разбирать совместно с наместником архиепископа.
110. Если к кому-нибудь будет предъявлен иск о владении конем, или коровой, или каким-либо другим домашним животным, хотя бы собакой, а ответчик скажет: «это животное — мое, доморощенное», то привести его к присяге в том, что [спорное животное] — действительно доморощенное.
111. Если кто-нибудь в присутствии судебных властей ударит на суде своего противника, то он должен заплатить обиженному рубль, [и если не в состоянии, то] выдается ему головой. Кроме того, с виновного взыскивается пеня в пользу князя.
112. За [кражу] барана следует присудить 6 денег, а за [кражу] овцы — 10 денег в пользу хозяина и 3 деньги в пользу судьи, по старинному обычаю. За гусака и за гусыню присуждать по 2 деньги хозяину, 3 деньги — судье; за утку, за селезня, за петуха, за курицу — по 2 деньги [хозяину и столько же судье].
113. Общество пирующих вскладчину имеет право суда.
114. Если двое лиц в пьяном виде поменяются чем-нибудь или же совершат сделку купли-продажи, а потом, когда проспятся, одной из сторон [сделка] покажется неподходящей, то в таком случае пусть оба вернут друг другу то, чем разменялись. А к присяге их не приводить.
115. Княжеские слуги не должны держать по дворам питейных заведений ни в Пскове, ни в пригороде и не должны продавать мед — ни ведром, ни ковшом, ни бочкою.
116. Если кто-нибудь будет обвинять другого в поджоге, а улики никакой не будет, то обвиняемый может очистить себя вольною присягою.
117. Если кто-нибудь вырвет у другого бороду, а послух засвидетельствует это, то послух должен принести присягу и драться [с виновным] на судебном поединке. Если послух одолеет [своего противника], то [с последнего] присуждается за [вырванную] бороду [в пользу потерпевшего] 2 рубля и кроме того [пеня] за побои. Послух должен быть один.
118. Если кто-нибудь купит полюбовно [стельную] корову, то продавец не должен требовать с него возвращения телят, родившихся после сделки. Если же корова начнет мочиться кровью, то вернуть ее обратно [продавцу], хотя бы деньги были уже заплачены.
119. Если [две] женщины приговорены к судебному поединку, то ни одна из них не может выставить вместо себя наемного бойца.
120. Если несколько человек, 5 или 10 или вообще любое количество, предъявят обвинение в побоях к любому числу ответчиков, к 5 или одному, и докажут выдвинутое обвинение, то штраф за побои присуждается им всем в размере одного рубля и пеня в пользу князя взыскивается в одном размере [независимо от числа обвиненных ответчиков или истцов].
Перевод и комментарии Л. В. Черепнина и А. И. Яковлева
Псковская судная грамота – крупнейший памятник феодального права эпохи феодальной раздробленности Руси. Она явилась новым этапом в развитии русского права между изданиями Русской Правды и Судебника 1497 г.
Псковская судная грамота содержит 120 статей, включавших нормы гражданского и уголовного права, положения о судоустройстве и судебном процессе. Из ее статей мы узнаем о многих сторонах общественно-политического строя Пскове.
Право собственности по Псковской судной грамоте
Больше половины всех статей грамота посвящает нормам гражданского права. В ней имеется ряд статей, регулирующих право собственности (вещное право). Прежде всего грамота различает имущество движимое (живот) и недвижимое (отчина). К недвижимому имуществу относятся пахотная земля, земля под лесом, борть (пасека), двор, клеть. Грамота знает право выкупа отчужденной земли, не распространяемое на другие виды имущества. Право выкупа ограничивалось сроком давности и порядком разрешения спора: лицо, владеющее землей, само решает, избрать для разрешения спора судебный поединок или присягу истца.
Псковская грамота регулировала институт давности. Так, по ст. 9, владение и пользование пахотной землей или рыболовным участком в течение 4-5 лет уже само по себе предполагает возникновение права собственности. В случае возбуждения кем-либо спора, владелец должен подтвердить владение землей показаниями 4, 5 свидетелей: « А коли будет с кем суд о земле о полнеи, или о воде,… а стражет и владеет тою землею или водою лет 4 или на 5, ино тому истцю съслатся на сосед человек 4 или на 5».
Однако этот способ приобретения права собственности по давности не распространяется на случаи спора о земле под лесом. Ст. 10 предлагает разрешить спор на основании изучения грамот на землю, представленных спорящими сторонами. Затем суд назначал межевщиков, устанавливающих границы между владениями тяжущихся. После этого тяжущиеся присуждались к поединку.
Известен такой институт права, как «кормля» (временное пользование чужой собственностью), обозначенная в статье 72. Этим правом пользовался переживший супруг, который владел движимым и недвижимым имуществом умершего пожизненно, пи условии, что он не вступит в новый брак. В противном случае он лишался права пользования этим имуществом. В этой же статье запрещается любое имущество, полученное по наследству. В случае продажи супруг должен был выкупить проданное. Затем он лишался этого имущества. Продолжающая статьи 88 и 89 ст. 90, предусматривает ближайших родственников умершего предъявлять иск к пережившему супругу по поводу одежды их родственника. Об имущественных спорах между невесткой и свекром или деверем говорится в ст. 91.
Кормлю можно отнести к способам приобретения имущества по наследству. О получении права собственности по наследству говорится также в ст. ст. 14, 15. Ст. 55 регулирует нормы наследственного права Статья говорит об отморошине - наследованию по закону и о приказном – наследовании по завещанию. На случай спора, при составлении завещания должны были присутствовать свидетели. В ст. 100 говорится о получении имущества племянником через акт дарения. Для действительности этого акта необходимо было присутствие священника или « сторонних людей», при которых осуществлялась передача имущества и «рукописания» (дарственной грамоты).
Однако в ст. 53 говорится о лишении сына наследства, если « сын отца или матерь не скормит до смерти, а пойдет из дому».
Следует отметить, что ст. 94 предусматривает переход долговых обязательств отца к его сыновьям, которые обязывались уплатить долг отца из общего имущества, а остаток разрешалось разделить.
В последующей ст. 95 говорится о разделе имущества, если в отношения совместно-живущих братьев закрадывалась тень подозрений против одного из них в корыстном использовании общего имущества.
Виды договоров по Псковской судной грамоте
Большое развитие получило и обязательственное право. Известны три способа заключения договоров: устный, «запись» и «доска».
При заключении устных договоров требовалось присутствие свидетелей. Это было важно, если в последующем возникал судебный спор.
«Запись» представляла собой письменный документ, копия которого сдавалась на хранение в архив Троицкого собора. Такая запись являлась в судебных спорах формальным документом, не подлежащим оспариванию.
В отличие от «записи» «доска» была простым домашним документом, написанным на доске или бересте. Копия такого договора не сдавалась в архив и поэтому достоверность его могла быть оспариваема.
Обязательственное право регламентировало договора купли-продажи, залога, займа, мены, поклажи, найма.
Ст. 114 касается договоров купли-продажи и мены. Согласно ей, договор мены или покупки, заключенный в пьяном виде, признается недействительным, если, протрезвев, одна из сторон захочет его расторгнуть: « а кто с ким на пьяне мнеится чим, или что купит, а потом проспятся и одному исцу не любо будет, ино им разменится…».
Значительное внимание (а именно ст. ст. 14-19) уделялось договору поклажи (хранения имущества). Договор поклажи оформлялся записью. В ст.16 говорится о том, что, если договор поклажи заключался в условиях бедствия, то запись составлять не обязательно; однако, в этом случае сложно получить свое имущество обратно. В ст.17 предусматриваются случаи потери имущества, отданного на хранение, от пожара, урагана, или в пути. Статья 18 касается договора поклажи, заключаемого лицом, живущим в сельской местности и принадлежащего к социальным низам.
Общий порядок заключения договора поклажи определен в ст.19: «А кто имет искати заблюдениа по доскам безыменно, старине, ино тот не доискался», - т.е. договор должен быть оформлен письменно, в нем поименно должны быть указаны вещи, отданные на сохранение, а также срок, на который эти вещи отдаются.
Судная грамота довольно подробно регулировала договор займа. Договор займа – более распространенный вид договора, чем договор поклажи. Один из способов оформления договора займа мы встречаем в ст.28. В этой статье говорится о том, что залогодержатель может подать иск на того, кто взял у него деньги под долг, в случае, если последний отрицает факт заключения договора и отказывается отдать долг.
При заключении некоторых договоров требовался закладили поручительство. Порукой обеспечивался долг на сумму до рубля включительно. Если заимодавец предъявлял иск к поручителю, то дело решалось по желанию истца: он мог выйти на судебный поединок с ответчиком или, положив цену иска у креста, дать возможность присягнуть ответчику. В случае бегства должник выдавался головой поручителю.
В грамоте различались залог движимого и недвижимого имущества. При залоге движимого имущества заложенная вещь переходила во владение залогодержателя впредь до уплаты долга. При залоге недвижимого имущества оно оставалось у собственника.
Положения, касающиеся заклада имущества, обозначены в статьях 31 (где показана роль залога как способа обеспечения исполнения обязательства), 104, 107 (в которой кредитор – залогодержатель отрицает факт получения залога) 103 (в этой статье предусматривается право подсудника предъявить иск хозяину), 30 (устанавливающей общий порядок заключения займа: «А кто имет давать серебро в займ, ино дати дати до рубля без заклада и без записи»), ст.43 (где определяется возможность кочетника заложить часть дохода, которая будет получена на весеннем промысле).
Должнику, возвратившему долг, полагалось иметь у себя формальную платежную расписку кредитора, которая хранилась в архиве Троицкого собора.
Судная грамота упоминает о договоре личного найма. Регулированию отношений, вытекающих из договора найма, посвящены ст.ст.39 – 41. По ст.39 договор заключается на время («отстоит свой урок») или для выполнения определенной работы («свое дело отделает»). Договор, как правило, заключался устно, в этом случае закон разрешал наемным рабочим требовать свой заработок путем заклича. Однако ст.41, регулирующая отношения хозяина и наймита – плотника, упоминает о записи. Ст. 40 появляется частным случаем ст.39, когда договор заключается на срок. Статья заставляет обратить внимание на статус наймита дворного, определяемый как личной свободой, так и утратой или сокращением хозяйственной самостоятельности. Эта же статья устанавливает срок исковой давности в один год.
Существовал также договор имущественного найма. В судной грамоте имеется лишь одна статья, посвященная этому виду договора, хотя можно предположить, что такие сделки в условиях большого торгового города совершались часто. В ст.130 говорится: «А подсуседник но государи судьи или иного чего вольно искати». «Подсуседник» - это наниматель дома или части усадьбы. Он должен был оплачивать найм своей работой. Поэтому подсуседники находились в экономической зависимости от хозяев дома, а закон рассматривал подсуседников как одну из категорий зависимых людей. Судная грамота в этом отношении делает шаг вперед, разрешая предъявлять иски к хозяину дома по поводу обязательств, вытекающих из найма помещения.
Оформление таких договоров, как договор залога, займа, поклажи и найма можно рассматривать как еще один шаг к расслоению общества: возвышению господствующего класса и угнетению низших слоев населения. Это происходит потому, что позволить себе дать деньги в долг, сдать большой участок земли в аренду могли позволить себе лишь зажиточные люди. Очень часто они взимали проценты с займа (а также с заклада). Отдав же долг мог не каждый. В этом случае приходилось прибегать к помощи суда. Хотя некоторые статьи, такие как 107, 103, 41 и предполагали предъявление иска господину его работником или должником, не каждый мог позволить себе оплатить стоимость иска. Таким образом, Псковская судная грамота как и Русская Правда явилась звеном цепи под названием «Закрепощение крестьян».
Виды преступлений и наказаний по Псковской судной грамоте
Под преступлением Псковская судная грамота впервые в русском праве понимает причинение ущерба не только частным лицам, но и государству. Однако специального термина для обозначения понятия преступления грамота не содержит.
Субъектами преступления могли быть все свободные и феодально-зависимые люди. О холопах Псковская грамота не упоминает вообще.
Псковская грамота различала виновные и невиновные деяния. Во всяком случае закон предусматривает исключение ответственным при отсутствии вины. Так, по ст.98, если пристав придет в дом подозреваемого в краже для производства обыска, а беременная женщина, проживающая в этом доме испугается и у нее случится выкидыш, то в том «головной вины нет», т.е. пристава нельзя обвинить в убийстве ребенка.
В соответствии с изменением общего понятия преступления Псковская судная грамота предусматривает и более сложную систему преступлений.
Впервые появляются государственные преступления («перевет», т.е. измена), а также преступления против порядка управления и суда.
По ст.58, если свидетель той или иной стороны пытался силой проникнуть в помещение, где проходил суд, или наносил побои привратнику, суду надлежало заключить виновного в колодку, взыскать с него рубль штрафа в пользу князя и 10 денег в пользу потерпевшего.
Псковская грамота рассматривала имущественные преступления более детально, чем Русская Правда. Псковскому праву известны поджог, татьба, разбой и наход. Одним из самых опасных преступлений был поджог, за который полагалась смертная казнь. Если кого-либо подозревали в поджоге, но прямых улик не было, он освобождался от ответственности, присягнув в том, что он не совершал данного преступления.
Татьба могла быть квалифицированной и простой. К квалифицированной татьбе относилась кримская татьба, т.е. кража в псковском Кремле, конокрадство и татьба, совершенная в третий раз. Простой татьбой считалась кража, совершенная в первый, второй раз, за исключением конокрадства и кражи из Кремля.
Согласно ст.ст. 34, 35 пострадавший сам разыскивает вора и ведет его к присяге. По ст.52 виновный должен был уплатить продажу князю и вознаграждение потерпевшему. Ст.60 предлагает не верить показаниям вора. Но, тем не менее обыск у человека, на которого «тать возникнет», производился.
В ст. 1 упоминается такое преступление, как наход, т.е. разбой, произведенный шайкой. Ответственность несли все соучастники. Виновники в находе наказывались так же как за разбой и грабеж.
Судной грамотой определялись преступления против личности. По ст.27 человек может пожаловаться в суд в случае, если его побили во время боя, учиненного в публичном месте (в данном случае – на торгу). Ст.111 предусматривает санкции за нанесение побоев истцу на суде. Денежный штраф шел в пользу князя, а избитому выплачивался моральный ущерб. Наиболее серьезным преступлением против личности считалось вырывание бороды, а также убийство (головшина), о котором говорится в ст.ст. 96, 97.
Псковская грамота предусматривала следующие виды наказания: смертная казнь и продажа.
Человек приговаривался к смертной казниза конокрадство, поджог, государственную измену, кражу церковного имущества или имущества из Кремля, кражу на посаде и за троекратное совершение преступления.
Способы осуществления смертной казни в грамоте не указываются. Однако псковские летописи зафиксировали несколько случаев смертной казни, а именно путем избиений и истязаний, повешения или сожжения.
Вторым видом наказания была продажа, назначаемая большинством статей судной грамоты. Она не превышала 2 рублей.
Кроме продажи, подсудимый должен был платить денежное вознаграждение потерпевшему или его родственникам.
Достаточно большие по размерам штрафы разоряли бедноту, городские низы и приводили их в кабалу к ростовщикам, боярам, купцам.
Вариант 2
Псковская Судная Грамота.
1. Возникновение Псковской Судной Грамоты.
Основным источником права в Новгороде и Пскове первое время являлась Русская Правда, данная Новгороду Ярославом Мудрым и дополненная позже его потомками. Но Русская Правда, написанная еще в первой половине XI в., не могла удовлетворить всем требованиям новгородцев, живших уже в другом столетии. Поэтому Русская Правда постепенно подменялась судебной практикой новгородцев. Кроме судебной практики источниками права служили решения веча, договора с князьями, международные договоры. Все это рождало неразбериху в различных судебных делах, так как договор с князем мог прийти в противоречие с международным договором или с практикой суда. Это все требовало кодификации, которая и была проведена в XV в. Результатом этой кодификации явились Новгородская и Псковская Судные Грамоты, утвержденные "всем Государем Великим Новгородом на вече" и "всем Псковом на вече". Псковская Судная Грамота дошла до нас полностью. Она была утверждена на вече в 1467 г. в Пскове и первоначально состояла из 108 статей, а позже была дополнена еще 12 статьями.
1.2. Судная грамота Пскова.
Судная грамота Пскова были принята вечевым собранием города в середине XV в. Она являлась основным источником права для Пскова до его присоединения к Москве. Псковская Судная Грамота была составлена в 1467 г. "по благословению отец своих попов всех 5 съборов". Грамота состоит из 120 статей, 108 из которых были приняты в 1467 г., а остальные были дописаны позже по решению веча. Некоторые из этих статей были приняты и выполнялись еще задолго до появления Судной Грамоты.: "Ся грамота выписана из великаго князя Александровы грамоты и из княж Костянтиновы грамоты...". Князь Александр - это князь Александр Михайлович Тверской, изгнанный из Твери и княживший в Пскове с 1327 по 1337 г., а "Костянтин" - Константин Дмитриевич, брат великого князя московского Василия I Дмитриевича, княживший в Пскове в 1407 и 1412 гг. Кроме грамот этих князей, Псковская Судная Грамота основывалась на судебной практике и вечевых документах, принятых ранее: "... и изо всех приписков псковъских пошлин.". Псковская Судная Грамота возможно вобрала в себя еще один памятник права - Псковскую Правду. Об этом памятнике упоминается в договорной грамоте 1440 г. Казимира Польского с Псковом.
Псковская Судная Грамота составлена в основном из "псковских пошлин" - юридических обычаев. Псковская Судная Грамота трудна для объяснения: в списке немало древнерусских терминов, не встречающихся в других правовых актах того времени, многие предусматриваемые законом случаи рассматриваются очень кратко, намеками. Вместе с Новгородской Судной Грамотой, Псковская Судная Грамота очень много места уделяет судоустройству и судопроизводству, но при этом дает обильный запас норм и материального права, особенно гражданского. В Псковской Судной Грамоте встречаются обстоятельные постановления о договорах купли-продажи, найма и займа, о торговых и землевладельческих товариществах, о семейных отношениях по имуществу. Псковская Судная Грамота различает юридические понятия, требовавшие развитого правосознания, предусматривает юридические случаи, какие могли возникнуть в живом и сложном гражданском обороте торгового города. "В ее определениях имущественных и обязательственных отношений сказывается чутье Правды, стремившееся установить равновесие борющихся частных интересов и на нем построить порядок, ограждаемый не только законами, но и нравами. Поэтому в ряду судебных доказательств она дает предпочтительное значение присяги, отдавая обыкновенно на волю истца решить тяжбу этим способом: "хочет, сам поцелует или у креста положит", то есть предоставит целовать крест ответчику, положив у креста спорную вещь или ее цену."
1.3. Правовой статус населения.
Крестьяне-общинники - упоминаются под именем сябров (ст. 106). Эта статья свидетельствует о проникновении имущественных отношений в среду общины (появление грамотчика)
Половник (исполовники) - люди, отдающие своему господину половину урожая (ст. 43). По профессиональному признаку делились на изорников (пахарей), кочетников (рыболовов) и огородников (ст. 42). Все они занимали одинаковое положение относительно феодала. Государь имел право отпускать их только в Филипов день (14 ноября). В случае отказа государь лишался части продукта (ст. 42).
Изорник - скорее всего, безземельный крестьянин, работающий на земле феодала и получающий от него подмогу. От аренадатора изорника отличает покрута, которая делает его зависимым от господина (сильно затрудняет уход). Закуп в Русской Правде работает только на феодала, а изорник - и на себя (отдает лишь часть урожая). Закуп отвечает и личностью (в холопы), а изорник - только имуществом.
Изорник зависел от господина, поскольку получал от него подмогу (покруту), которую феодал мог потребовал вернуть. Для взыскания покруты государь не должен был представлять письменный договор, а прибегал к закличу (ст. 44). Если изорник отрицал покруту, господин должен был предъявить 4-5 свидетелей (ст. 51).
Претензии же изорника к господину, основанные на доске - письменном документе - без специального оформления были недействительны (ст. 75). Господин не мог распоряжаться личностью и имуществом изорника.
Государь мог получить покруту, обратив взыскание на имущество изорника, (ст. 76). То же происходило в случае смерти изорника и отсутствии наследников (ст. 84). К жене и детям переходили долговые обязательства умершего изорника, даже если это специально не оговаривается в письменном документе (ст. 85). Однако за изорником оставалось право ухода от господина (ст. 63) - за половину урожая. Нельзя назвать изорника нищим - он имеет свое имущество, о чем свидетельствует ст. 86.
Изорничество - это новый этап закрепощения крестьян (но нельзя однозначно говорить об ухудшении или улучшении положения). Впервые была ограничена свобода передвижения - закуп может уйти в любой момент, отдав купу, а изорник - только в Филипов день.
Наймиты (ст. 39-41) - свободный человек, пользующийся гражданскими и политическими правами члена городской общины, но находящийся в социально-экономической зависимости от государя. Договор заключался устно на время или для выполнения определенной работы (ст. 39). Наймит мог расторгнуть договор, однако в то же время наймит-дворной годами живет у хозяина. Договор с наймитом плотником должен был быть оформлен путем записи.
В ПСГ отсутствуют положения о смердах, закупах или холопах.
В ст. 103 упоминается подсуседник, имеющий долговое обязательство, обеспеченное залогом, по отношению к государю. Мог предъявлять иск на основе досок.
2. Гражданское право по Псковской Судной Грамоте.
Гражданское право занимает важное место в нормах Псковской Судной Грамоты. Право собственности знает деление вещей на недвижимые ("отчина") и движимые ("живот"). К недвижимым относились земли, рыболовные участки, пчельники ("борти"). Защита земельной собственности - одна из важнейших частей Псковской Судной Грамоты. В статье 9 ПСГ говорится: "А коли будет с кем суд о земли о полнеи, или о воде, а будет на той земли двор, или ниви розстрадни, а стражет и владеет тою землею или водою лет 4 или 5, ино тому исцю съслатся на сосед человек 4 или на 5. А суседи став, на коих шлются, да скажут как прав пред Богом, что чист, и той человек который послался стражет и владеет тою землею или водою лет 4 или 5, а супротивень в те лета, ни его судил ни на землю наступался, или на воду, ино земля его чиста или вода, и целованиа ему нет, а тако не доискался кто не судил, ни наступался в ты лета." То есть земля принадлежала тому, кто ей владел не менее 4 лет, и при этом не было никаких попыток эту землю у него отобрать. Статья 10 ПСГ говорит о разборе дел о непригодной для обработки земли: "О лешеи земли будет суд, а положат грамоты и двои на одну землю, а зайдут грамоты за грамоты, а исца оба возмут межников, да оба изведутца по своим грамотам, да пред господою ставши межником межничество сьимут ино им присужати поле."
Подобной же является статья 106 ПСГ: "106. А кто с ким ростяжутся о земли или о борти, да положат грамоты старые и купленную свою грамоту, и его грамоты заидут многых бо сябров земли и борти и сябры вси станут на суд в одном месте, отвечаючи кто ж за свою землю, или за борть, да и грамоты пред господою покладут, да и межников возмут, и тои отведут у стариков по своей купной грамоте свою часть, ино ему правда дати на своей части. А целованью быть одному, а поцелует во всех сябров, ино ему и судница дать на часть, на которой поцелует." Статьи 11-12 рассматривают, что делать после судебного поединка: "11. А которои своего истца перемож(ет)... . 12. А которои истець... там. Ино того человека повинити, и грамоты его посудить, а правому человеку на ту землю и судница дати; а подсудничье князю и посадником и сь сотскими взяти 10 денег."
Кроме наследственной вотчины, Псковская Судная Грамота регулирует и владение "кормлями" - землями, полученными от республики или от частных лиц в пожизненное (но не наследственное) владение. Кормли запрещалось продавать (статья 72 ПСГ): "72. А которому человеку будет кормля написанна в рукописании, и да грамотами владеть землеными учнет или исадскими, а продаст тую землю или (и)сад, или иное что, а доличат того человека, ино ему земля та, или исад, или иное выкупить, а свою кръмлю покрал." Как видно из статьи, в случае продажи кормли, ее необходимо было выкупить и вернуть владельцу, а бывший владелей кормли лишался на нее права.
3. Обязательственное право.
В Псковской Судной Грамоте разработана развитая система обязательственного права. Ему посвящено около трети статей памятника. ПСГ были известны договоры купли-продажи, дарения, залога, займа, мены, поклажи, найма помещений, личного найма и изорничества.
3.1. Договор купли-продажи.
Договор купли-продажи недвижимого имущества заключался только в письменной форме (статьи 10 - 13). Купля - продажа, заключенная в нетрезвом состоянии могла быть признана недействительной по требованию одной из сторон: "114. А кто с ким на пьяни менится чим, или что купит, а потом проспятся и одному исцу не любо будет, ино им разменится, а в том целованиа нет, не присужати." Как видно из данной статьи, такое же правило действовало и во время обмена. В статье 101 утверждалось, что купленное нельзя вернуть продавцу и нельзя обращаться в суд по этому поводу: "101. О торговле и о поруке. А кто имет на ком торговли искать, или порукы, или именного чего, ино того судить на того волю, на ком сочат, хочет на поле лезеть, или у креста положит." Но в статье 118 делалось исключение из общего правила - нельзя было продавать больной крупный рогатый скот: "118. А корову купить за слюблено, а по торговли телят не сочить, а толка корова кровью помачивается имет ино тая корова назад воротить, чтобы и денги заплачены были."
3.2. Договор дарения.
О договоре дарения говорит только одна статья Псковской Судной Грамоты - статья 100. В ней говорится: "100. А которой человек при своем животе, или пред смертию а что дасть своею рукою племяннику своему платно или иное животное, или отчину, да и грамоты даст пред попом, или пред сторонными людми, ино тому тем даньем владеть, чтобы и ру(ко)писаниа не было." То есть дарения признавалось только в том случае, если оно было произведено перед священником или перед другими людьми. Договор дарения мог заключаться в письменной или устной форме.
3.3. Залог.
Псковская Судная Грамота проводит четкое разграничение между залогом недвижимого и движимого имущества ("закладом"). В ней имеется целый раздел (статьи 28 - 33), относящийся к взысканию денежных ссуд по "закладу" и "доскам", то есть по распискам и частным актам. Без записи и заклада иски признавались на сумму до 1 рубля при условии предъявления "досок". При ссудах свыше 1 рубля надо было составлять запись либо принимать заклад, зарегистрированный в особых закладных досках. В статье 28 ПСГ говорится: "28. А кто на ком имет сочить съсуднаго серебра по доскам, а сверх того и заклад положит, ино воля того человека, кто имет серебра сочить по закладу, хочет сам поцелует да свое серебро возмет, а хочет заклад ему у креста положит, и он поцеловав да свой заклад возмет, а поле через заклад не присужати, а закладных доск не посужати." То есть если человек сможет доказать при помощи "досок" и заклада, что он действительно давал имущество или деньги в долг, то он имеет право взять с ответчика ссуженные ему деньги, отдав при этом заклад. В делах подобного рода запрещалось присуждать судебный поединок. По Псковской Судной Грамоте разрешалось возбуждать уголовные дела о залоге без наличия "досок" или заклада на сумму не более 1 рубля: "30. А кто имет дават серебро в заим, ино дати до рубля без заклада и без записи а болши рубли не давати без заклада и без записи. А кто иметь... ти ссуда серебра по доскам без заклада боле рубля, ино того доска повинити, а того права, на ком сочат." В статье 31 говорится о том, что должник может отказаться отдавать долг в том случае, если стоимость вещи, отданной в залог, равнозначна или больше ссуженной суммы: "31. Хто на ком имет ссуднаго серебра по доскам, а сверх того и заклад положит на него платной или доспех, или конь, или иное што назрячее и животное, а тот заклад того серебра не судит, чего ищет, отопрется своего закладу, а молвит так: у тебе есми того не закладал, а у тебе есми не взимал ничего ж, ино кто ищет тому человеку тем закладом владети, а тот прав, на ком сочат." Заимодавцам предоставлялись льготы по сравнению с должниками. Например, если за должника поручится человек, а потом заимодавец начнет требовать деньги с поручителя, то долг считается выплаченным только в том случае, если в городском архиве есть об этом запись: "32. А которой человек поручится за друга в серебре, а имет тот человек сочит на поручнике своего серебра, и тот истец по ком рука дана, вымет против своего исца рядницу, а молвит так: аз, брате, тобе заплатил то се(ре)бро за тою рукою, а у мене и рядница што ему не сочить истьцу на исце того серебра, ни на поручники, ино тая порядня повинить, аже в лары не будет в ты ж речи, а исцу знати поручника в своем серебре, кто по ком руку дал." К тому же запрещалась порука за должника, долг которого превышает 1 рубль: "33. А поруке быть до рубля, а болши не быти рубля." Подобным же образом решались дела о деньгах, отданных для торговых оборотов, если в городском архиве не было копии расписки, прдъявленной суду: "38. А кто имет на ком сочит торговых денег по доскам, тот человек противу положит рядницу, а в рядницы будет написано о торговли же, а противу тои рядницы не будет во Святеи Троицы в лари в те ж речи другой, ино тая рядница повинити."
3.4. Договор займа.
Для признания действительным договора займа на сумму больше 1 рубля необходимо было, чтобы он был заключен в письменной форме и обеспечивался записью и закладом: "30. А кто имет дават серебро в заим, ино дати до рубля без заклада и без записи а болши рубли не давати без заклада и без записи. А кто иметь... ти ссуда серебра по доскам без заклада боле рубля, ино того доска повинити, а того права, на ком сочат." Псковской Судной Грамоте был известен институт поруки, но поручаться можно было только за ссуду не больше 1 рубля: "33. А поруке быть до рубля, а болши не быти рубля." В Псковской Судной Грамоте есть ряд постановлений, которые касаются процентов по займу и указывают на развитую систему ростовщических отношений. В статье 73 указывалось, что заимодавец имел право взять проценты с долга только после того, как представит суду расписку о ссуде денег: "73. А которому человеку на ком будет имание по записи, да и гостинец будет писан на записи, а приидет зарок, ино ему явит господе о своем гостинце, ино и по зароки ему взять свои гостинець; а толко не явит зарок господе, гостинца ино ему не взять по зароке." Заимодавцам запрещалось раньше срока брать проценты с ссуды, если это не было желанием должника: "74. А кто почнет имать своего исца в своем сребре до зарока, ино ему гостинца не взять. А на коем сребро имати, и тот человек до зароку учнет сребро отдавать, кому виноват, ино гостинца дать, по счету ему взять." Если должник не смог или не захотел вовремя заплатить проценты по долгу, то все судебные издержки должен был выплачивать он: "93. А у кого стулится должник в записи, а на зарок не станет, или изорник в записи будет, а учнет тулится, а что учинится проторы или приставное, или заповедь, ино все платить виноватому, кто тулится, и железное."
3.5. Договор поклажи.
Псковской Судной Грамоте был известен "договор поклажи" - хранения имущества. Судебные разбирательства по этим статьям производились только в том случае, если претензии были подкреплены "записями" - юридически заверенными актами: "19. А кто имет искати зблюдениа по доскам безимено, старине, ино тот не доискался." При отдачи имущества на хранение по экстренным причинам - отъезде за границу, пожаре или разграблении дома "по грехом... род ополчится" - человек должен был не позже, чем через неделю после приезда из-за границы или пожара, подать иск в суд о возврате имущества: "16. А о зблюдении, кому... в пожару или по грехом на кого род ополчится, а у того времяни что кому даст на зблюдение, а имет просит своего, и тот человек запрется, у него взем, ино кому искат, явити ему. 17. ... чюжой земли приехав или под пожар за неделю или по грабежу, и тот имет записатся, ино тот суд судить на того волю... хочет сам поцелует, или на поле лезеть, или у креста положит своему исцу."
3.6. Договор найма имущества.
В Пскове, как в крупном торговом городе, был развит договор найма имущества - складских помещений, амбаров, квартир для приезжих купцов и прочего. Естественно, что все это должно было найти отражение в Псковской Судной Грамоте. Но из всех статей Псковской Судной Грамоты только одна напрямую относится к договору найма имущества: "103. А подсуседник на государи (с)судьи или иного чего волно искати. А которому с ким суплетка была записью или закладом, и потом тот человек, которой в записи был или заклад закладывал кому, да учнет на том же чего искать, ссудья или зблюденья, или иного чего, по доскам, или торговли, ино то судить судом по псковской пошлине."
3.7. Договор личного найма.
В Псковской Судной Грамоте также есть статьи о личном найме, заключавшемся с различными работниками. Наем ремесленников в XIV-XV вв. получил широкое распространение. В Псковской Судной Грамоте есть несколько статей, регулирующих отношения между нанимателями и наймитами. В статье 39 говорится, что наймит обязательно должен получить плату за свою работу, а если он ее не получает, то имеет право получить ее через суд: "39. А которой мастер плотник или наймит отстоит свой урок и плотник или наймит... свое дело отделает... на государех и взакличь сочит своего найма." Наймит имел право искать платы за свою работу даже в том случае, если он расторгнул договор с нанимателем, но в этом случае ему должны были заплатить меньшую сумму: "40. А которой наймит дворной пойдет прочь от государя, не достояв своего урока, ино ему найму взяти по счету, а сочит ему найма своего за год, чтобы 5 годов, или 10 год стоявши, и всех тых ему год стоявши найма сочить как отиде за год сочить, толко будет найма неймал у государя, а толко поидет болши года, ино им не сочити на государех." Как видно из приведенной статьи наймит терял это право, если не обращался в суд в течение года. Если наймит, разорвав договор с нанимателем раньше времени, заявит в суде, что он выполнил всю работу, на которую нанимался, то такое дело решалось рассмотрением договора о найме: "41. А которой наймит плотник, а почиет сочить найма своего на государи, а дела его не отделает, а поидет прочь, а ркучи так государю, у тебе есми отделал дело свое все, и государь молвит: не отделал еси всего дела своего, ино государю у креста положыть чего сочить, или государь сам поцелует, аже у них записи не будет."
Много статей в Псковской Судной Грамоте посвящено регулированию отношений между землевладельцами и аредаторами-изорниками. Например, аренду запрещено было прекращать в любой день года, кроме Филиппова заговенья. Если же землевладелец захочет прекратить аренду раньше или позже Филиппова заговенья, то он лишался на год половины арендной платы, а изорник мог еще год продолжать арендовать землю: "42. А которой государь захочеть отрок дати своему (и)зорнику или огороднеку, или кочетнику, ино отрок быти о Филипове заговеине, також захочет изорник о(т)речися с села, или огороднику, или (ко)четник, ино тому ж отроку быти, а иному отроку не быти, ни от государя, ни от изорника, ни от кочетника, ни от огородника, а запрется изорник или огородник, или кочетник отрока государева, ино ему правда дать, а государь не доискался четверти, или огородной части, или с ысады рыбно(й) части." Землевладелец даже после прекращения аренды имел право искать на аредаторе своей ссуды, предварительно объявив об этом на рынке: "44. А государю на изорники или на огородники, или на кочетники волно и взакличь своей покруты и сочить серебра и всякой верши по имени, или пшеница ярой или озимой, и по отруку государеву или сам отречется." При этом арендатор мог заявить, что он не получал ссуды от землевладельца. Если землевладелец мог при этом предоставить свидетелей, которые в суде заявили бы, что арендатор имел усадьбу или брал ссуду у землевладельца, то арендатор присуждался к выплате ссуды, в противном случае - иск землевладельца объявлялся недействительным: "51. А коли изорник имет запираться у государя покруты, а молвит так: у тебя есми на селе живал, а тебе есми не виноват, ино на то государю тому поставить люди сторонние человеки 4 и(ли) 5, а тым людем сказати как прямо пред Богом, как чисто на селе седел, ино государю правда давши взять свое, или озорнику верит, то воля государева. А толко государь не поставит людей на то, что изорник на селе седел, ино тот человек покруты своей не доискался." Арендаторам запрещалось судиться со своим землевладельцем о ссуде, взятой землевладельцем у арендатора: "75. А которой изорник на государя положит в чем доску, ино та доска посудить. А старому изорнику вози вести на государя." В случае бегства арендатора за границу, землевладелец имел право продать с торгов имущество арендатора и взять с полученных денег арендную плату и ссуды. Если же денег не хватало, то землевладелец имел право подать в суд на арендатора, когда тот вернется из-за границы: "76. А которой изорник с села збежит за рубеж или инде где, а изорнич живот на сели останется государю покрута имать на изорники, ино государю у князя и у посадника взять пристав, да и старость губьских позвати и сторонних людей, да тот живот изорнич пред приставы и пред сторонными людми государю попродати да и поимати за свою покруту, а чего не достанет, а по том времени явится изорник, ино государю доброволно искать остатка своего покруты, а государю пени нет, а изорнику на государи живота не сочит, а сочит псковским."
4. Наследственное право.
4.1. Наследование по завещанию.
Псковская Судная Грамота знает два вида наследования имущества: наследование по завещанию и наследование по закону. Завещание признавалось действительным, если оно было написано и сдано в городской архив (статья 14 ПСГ).
4.2. Наследование по закону.
В Псковской Судной Грамоте обозначен круг лиц-наследников по закону. К ним относятся: отец, мать, сын, брат, сестра (статья 15). Но дети лишались права наследства по закону, если отделялись от родителей: "53. Аже сын отца или матерь не скормит до смерти, а пойдет из дому, части ему не взять." Муж или жена, после кончины супруга, имели право пользоваться его имуществом до вступления во второй брак или до своей смерти.
5. Уголовное право.
В отличие от Русской Правды нет специального термина для обозначения преступления. Преступление - это все то, что запрещало уголовной нормой, независимо от того, причинен ли материальный ущерб конкретному лицу.
ПСГ считает преступлениями не только посягательства на личность и имущество, но и преступления против государства, его органов (перевет - измена; в ст. 7 (кримской тать - церковный вор; возможно, вор имущества из Кремля; переветник - изменник, перешедший на сторону) церковь хранилище вещей (не обязательно церковного имущества) - кража из помещения.
5.1. Преступления против государства.
В Псковской Судной Грамоте известен новый род преступлений, которых не было в Русской Правде - государственная измена. За государственную измену полагалась высшая мера наказания - смертная казнь (статья 7 ПСГ).
5.2. Преступления против судебных органов.
Псковская Судная Грамота также предусматривает наказания за преступления против судебных органов. За вход в зал суда насильно или удар "подверника" полагался штраф: 1 рубль князю и 10 денег подвернику (статья 58). Запрещалось избивать истца или ответчика: "111. А кто пред господою ударит на суде своего истьца, ино его в рубли выдать тому человеку, а князю продажа."
5.3. Имущественные преступления.
Псковская Судная Грамота по сравнению с Русской Правдой устанавливает более развитую систему наказаний за имущественные преступления. Кража делилась на простую (кража из кладовой, с возу, лодки, скота) и квалифицированную (поджог, конокрадство, кража церковного имущества). За простую кражу полагался штраф в размере от 4 денег до 70 гривен (статья 1). За квалифицированную кражу полагалась смертная казнь (статья 7). Если вора трижды ловили за кражу, то его казнили (статья 8). Если человек увидит у кого-нибудь свою краденную вещь, то он имел права потребовать возврата ее. Если ответчик присягал, что он купил ее на рынке, то истец получал часть краденного имущества, в случае же, если истец не верил присяге ответчика и не мог доказать, что ответчик украл эту вещь, то истец терял свое имущество (статья 46). Если краденная вещь перешла по наследству к человеку, у которого ее обнаружили, то он имел право, выставив четырех свидетелей не присягать по требованию истца, а истец терял свой иск (статья 55). Псковские чиновники, превысившие свои полномочия и силой отнявшие у осужденного имущество, судились по ПСГ как за грабеж (статья 48). Показания вора не принимались сведению, если он обвинял кого-нибудь в соучастии. У обговоренного человека на дому производился обыск, и только в том случае, если там что-нибудь находили, относящееся к делу, то этого человека обвиняли: "60. А татю веры не нять, а на кого возклеплет, ино дом его обыскать и знайдуть в дому его что полишное, и он тот же тать, а не найдут в дому его, и он свободен."
5.4. Преступления против личности.
К преступлениям против личности по Псковской Судной Грамоте относились убийство, нанесение побоев и оскорбления действием. В случае убийства с преступника взыскивался штраф в размере 1 рубля в пользу князя и особое вознаграждение семье убитого. Нанесение побоев (статья 27) или вырывание бороды квалифицировалось как оскорбление действием. Нанесение побоев в общественном месте наказывалось штрафом в пользу князя, а за вырывание бороды полагался штраф в 2 рубля. Статья 58 наказывала избившего своего истца перед судом штрафом в размере 1 рубля в пользу князя.
6. Судебный процесс.
6.1. Разделение суда.
Суд по Псковской Судной Грамоте разделялся на суд княжеский и суд церковный. К княжескому суду относились: "ож клеть покрадут за зомком или сани под полстью или воз под титягою или лодью под полубы, или вь яме или скота украдают или сено сверху стога имать, то все суд княжой, а продажи 9 денег, а разбой, наход, грабеж 70 гривен...". Статья 2 Псковской Судной Грамоты также устанавливала отдельный суд наместника архиепископа. В этот суд запрещалось вмешиваться княжескому наместнику или господе, а наместнику архиепископа запрещалось вмешиваться в светский суд: "2. И владычню наместнику суд и на суд не судить, ни судиям ни наместнику княжа суда не судите." В статье 109 было записано какие дела относятся к какому суду. Суд, когда и истец, и ответчик являлись духовными лицами, относился к компетенции церковного суда. Если же и истец, и ответчик являлись мирянами, то суд относился к компетенции мирского суда - Господы. Если один являлся мирянином, а второй - духовным лицом, то собиралась особая коллегия, состоявшая из князя, посадника и наместника архиепископа: "109. А попы и дияконы и проскурница и черньца и черница судить наместнику владычьню. Аже поп, или диакон или противу черньца, или черницы ж, а будет обаи не простые люди церковные, ино не судить князю, ни посаднику, ни судиам не судить, занеже суд владычня наместника, а булет один человек простой истец мирянин, аже церковный человек с церковным, то судить князю и посаднику с владычним наместником вопчи, також и судиям."
6.2. Процесс.
Судебный процесс по Псковской Судной Грамоте носил состязательный характер, роль суда по сравнению с Русской Правдой была гораздо больше. Вызов ответчика производился самим судом по официальной повестке через судебного исполнителя. Уклонение от явки в суд влекло официальное наказания - от денежного штрафа до привлечения к ответственности как за убийство. Запрещалось пересматривать дела, рассмотренные раннее, посадник, сложивший с себя посадничество, обязан был сам окончить начатые им дела (статья 6). Суд собирался у князя в передней, судьям запрещалось входить в тайные сделки с тяжущимися или помогать одной из сторон на основании родства или дружбы (статьи 3-4). Человек, занимавший ответственный правительственный пост не мог ходатайствовать перед судом о смягчении наказания, если дело не затрагивало его семью или близких (статьи 68-69).
6.3. Вызов ответчика.
Вызов ответчика на суд регламентировался статьями 25, 26, 57. В статье 25 говорится о том, как вызывать ответчика на суд: "25. А которой позовник поидет исца звати на суд, и тот позваный не поидет на погост к церкви позывницы чести, или стулится от позывницы, ино позывница прочести на погосте пред попом; или пакы той ж позваный позывницею, не емля оброку да не станет на суд пред господою, ино господе дать на него грамота на виноватого на 5 ден позовником." В случае, если ответчик скрывался от "позовницы" - судебного исполнителя, призванного доставлять в суд истца и ответчика - то "позовница" обязан был "прочести на погосте грамоту пред попом." Позовникам запрещалось силой приводить истцов на суд, если же они применяли силу, то их должен был судить суд: "26. А кто возмет грамоту на своего исца, и оно ограмочному поимав по грамоте не мучит, ни бить, поставить пред господою; а ограмочному против своего исца не битися, не колотися, а толко имет сечися, или колотися, да учинит головшину, ино быти ему самому в головшине."
6.4. Свидетели.
В Псковской Судной Грамоте есть три статьи, напрямую относящиеся к свидетелям или "послухам", как они именовались раньше. В статье 22 говорится о том, что если послух не придет на суд или скажет обратное тому, что доказывает истец, вызвавший его, то этот свидетель перестает быть свидетелем, а истец считается проигравшим судебное разбирательство: "22. А на которого послуха истец послется, и послух не станет, или став на суде не договорит в ты ж речи, или переговорит, ино тот послух не в послух, атот не доискался." Также свидетелем не считался человек, заинтересованный в данном деле: "23. Или который истец пошлется... на послуха, а на котором сочат... а ркучи: тот мене сам бил с тым своим послухом, а нонеча на нево ж шлется, ино тот послух в послух, которого на суде наимянуют." Суд имел право приговорить свидетеля к судебному поединку. На этом судебном поединке противник свидетеля мог нанять себе наймита, если был "стар или млад, или чем безвечен, или поп, или чернец", в то время как послух не имел права нанимать себе наймита.
6.5. Пособничество.
ПСГ допускала судебные поединки между истцом и ответчиком, или между истцами, по терминологии ПСГ, и "послухами" - свидетелями. Так как не каждый мог выйти драться на поле, то грамота устанавливало возможность помощи таким людям - "пособничество". В статье 21, в частности, говорится: "А против послуха... стар или млад, или чем безвечен, или поп, или чернец ино против послуха нанять волно наймит, а послуху наймита нет." В этой статье закреплена возможность найма бойца против послуха, при этом послух не имел возможности нанять себе бойца. Найм бойца разрешался только в том случае, если истец был из духовенства, инвалидом или слишком старым или молодым. В статье 119 указывается: "А жонки з жонкою присужать поле, а наймиту от жонки не быти ни с одну сторону", то есть если истцом и ответчиком являлись женщины, то им разрешалось присуждать судебный поединок, при этом ни одна из них не могла нанять бойца. Если же одной стороной был мужчина, а другой - женщина, и им был назначен судебной поединок, то согласно статье 58 женщина имела право нанять бойца: "... а пособников бы не было ни с одной стороны, опричь жонки, или за детину, или за черньца или за черницу, или который человек стар велми или глух, ино за тех пособнику быти." Отдельно оговаривалось в статье 36 право на найм бойца при делах, связанных с закладами и залогами: "А на котором человеке имуть сочити долгу по доскам, или жонка, или детина, или стара, или немощна, или чем безвечен, или чернец, или черница, ино им наймита волно наняти, а исцом целовати, а наймитом битись, а против наймита исцу своего наймита волно, или сам лезет." По сути, здесь опять оговаривалось право истца, если он являлся несовершеннолетним, лицом духовного сословия, женского пола или инвалидом, на найм бойца. Но в этой категории дел, в случае, если один истец пользуется наемным бойцом, то и другой имел право на найм бойца, тогда как в других делах этого не допускалось. Но бойцам-"пособникам" запрещалось в день биться сразу же на двух судебных разбирательствах (статья 71): "А одному пособнику одного дни за 2 орудиа не тягатся."
6.6. Изменение Псковской Судной Грамоты.
В Псковской Судной Грамоте в статье 108 закреплена возможность изменения содержания статей и дополнение ее новыми статьями: "А которой строке пошлинной грамоты нет, и посадником доложить господина Пскова на вечи, да тая строка написать. А которая строка в сей грамоте нелюба будет господину Пскову, ино та строка волно выписать вонь из грамоты." В этой статье закреплено, что статьи из грамоты можно изъять, изменить или дополнить только по представлению посадника с согласия веча. Статьи 109 - 120 считаются именно такими, написанными позднее статьями, потому что
находятся после статьи, говорящей о возможности изменения грамоты, которая, по идее, должна была завершать всю грамоту.
Задача
Посадник Пскова рассматривает дело Афросиньи и Варвары о требовании возврата долга по доскам. По решению суда женщинам было присуждено поле. Афросинья наняла наймита Ерофея. Ерофей выиграл поединок, вследствие чего Афросинью признали правой.
Правильно ли было вынесено судебное решение?
Рассмотрим условия проведения “поля”. Поле - поединок, открытая вооруженная схватка, единоборство, победитель которого признается невиновным.
По данному вопросу в Псковской Судной Грамоте в статье 119 указывается: "А жонки з жонкою присужать поле, а наймиту от жонки не быти ни с одну сторону", то есть, если истцом и ответчиком являлись женщины, то им разрешалось присуждать судебный поединок, при этом ни одна из них не могла нанять бойца.
В данном случае истец и ответчик являются женщины, поэтому судебное решение было вынесено неправильно.
Литература.
1. Хрестоматия по истории отечественного государства и права.
X век – 1917 год. Составители Д.Ю.Н. Томсинов В.А. М “Зерцало”, 1998 г.
2. Алексеев Ю.Г. Псковская Судная Грамота и ее время: развитие
феодальных отношений на Руси в XIV-XV вв. М., 1980.
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
ПСКОВСКАЯ СУДНАЯ ГРАМОТА, свод законов древнего Пскова и связанных с ним земель, составленный на основании отдельных постановлений псковского веча, господы (совета бояр), княжеских грамот, норм Русской Правды и обычного права. Древняя ее часть относится к н. XIV в., последняя переработка произведена между 1462 и 1476. До нашего времени Псковская судная грамота дошла в единственном списке. Псковская грамота делится на две части, которые подразделяются на несколько отделов. 1-я часть ее разделяется на три отдела.
В I отделе перечисляются различные виды суда. По псковскому закону было пять видов суда: 1) суд князя и посадника; 2) суд псковских выборных судей; 3) суд владычного наместника; 4) братчинный суд; 5) суд веча. 1) Суд князя и посадника был одним и тем же: ни князь не мог судить без посадника, ни посадник - без князя. Князь и посадник были представителями двух начал, неразрывно связанных: государственного и земского. Суд княжеский и посадничий производился у князя на сенях, и ему подлежали головщина, татьба, бой, грабеж и разбой. В псковских пригородах суд по этим делам принадлежал княжескому наместнику, который, впрочем, должен был судить в присутствии выборных от земщины посадников. 2) Суд выборных псковских, а по пригородам суд пригородских посадников и старост. Ему подлежали дела гражданские, как то: дела по займам, наймам, покупкам, наследствам и дела о поземельном владении. Впрочем, в последних участвовал и князь; в грамоте сказано: «А коли имуть тягатся о земли, или о воде, а положат двои грамоты, ино одни грамоты чести дьяку княжому, а другие грамоты чести дьяку городскому». 3) Суд владычного или епископского наместника (в Пскове не было своего епископа, и Псковская епархия зависела от Новгородского епископа) производился по делам как церковным, так и гражданским, когда они касались лиц духовных или вообще тех, которые принадлежали к церковному ведомству. В этом суде не участвовали ни князь, ни посадник, ни земские суды; впрочем, нельзя сказать, чтобы он производился совсем без участия светских людей: при нем всегда находились два особых пристава, назначаемых от общества. Но по тяжбам людей церковных с нецерковными суд назначался общий, т. е. такие тяжбы разбирались, с одной стороны, князем с посадником или, судя по роду дел, городскими земскими судьями, а с другой - наместником владычным, и доход от суда делился ими пополам. Владычный суд основывался на Номоканоне (см.: Кормчая). 4) Суд братчины. Этому суду подлежали все дела и споры, возникшие на братчинном пиру; он производился выборным братчинным князем пира и судьями, которые судили на основании исконных народных обычаев. Приговоры братчинного суда приводила в исполнение сама братчина. Впрочем, по настоящей грамоте братчинный суд был очень ограничен. Мы знаем, что ни на один суд в Новгороде и Пскове нельзя было делать апелляции, но братчинный суд не пользовался таким преимуществом; его решениям подчинялись только те, которые были согласны с ними, - недовольные же братчинным судом могли переносить свой иск в общие суды. 5) Суд веча. Относительно его в Псковской грамоте упоминается только то, что на этом суде не должны были присутствовать ни князь, ни посадник. Приговоры этого суда решались только волею всего народа; но какие дела подлежали ему, об этом в грамоте ничего не сказано. Очевидно, что ему принадлежали только дела высшие, касавшиеся всего Пскова, а может быть, и частные, но такие, которые не могли решить ни князь, ни посадник.
По Псковской грамоте суд, кому бы он ни принадлежал, князю ли с посадником или другим, пользовался таким уважением, что каждое дело, решенное им, не подлежало апелляции и всякий приговор его всегда был окончательным; в грамоте сказано: «А которому посаднику сести на посадничество, ино тому посаднику крест целовати на том, что ему судит право по крестному целованию, а городскими кунами не корыстоватися, а судом не мстится ни на кого ж, а судом не отчитись, а праваго не погубити, а виноватаго не жаловати; а без исправы человека не погубити, ни на суду, на вечи… А не всудят в правду, ино Бог буди им судия на втором пришествии Христове. А тайных посулов не имати ни князю, ни посаднику». Неприкосновенность того или другого суда так сильно высказывается в Псковской грамоте, что по ней посадник или судья, оставляя свою должность, должны были предварительно окончить все дела, начавшиеся во время их службы, и новый посадник не имел права приступать к делам своего предшественника. Но псковский закон, признавая неприкосновенным суд властей, в то же время требовал, чтобы судьи были правдивы и беспристрастны. Обеспечение этого требования псковский закон находит в присяге, а потому по Псковской грамоте каждый судья, посадник или князь при вступлении в свою должность должны были целовать крест на том, что они будут судить вправду, - виновного не оправдают, а правого не обвинят и не погубят и т. п.
Во II отделе Псковской грамоты говорится о порядке суда. Суд по Псковской грамоте начинался жалобой или челобитьем истца, или иском самого общества в делах по преступлениям, на которые не было частных жалоб. По челобитью суд делал вызов ответчика через особых служителей, т. н. позовников, или приставов, которые были двух родов - княжеские и земские; первые назывались дворянами, а вторые - подвойскими. При каждом вызове в суд позовники непременно должны были быть от обеих сторон - от князя и от земщины, иначе ответчик имел право и не являться в суд. Позовникам назначалась особая пошлина, называемая ездом, или хоженым; количество этой пошлины соразмерялось с расстоянием, которое должны были проехать или пройти позовники для вызова ответчика в суд. Впрочем, закон не обязывает истца посылать за ответчиком непременно официального позовника, а позволяет ему в том случае, если тот не соглашается идти за ответчиком за определенную плату, нанять и постороннего человека и дать ему позывницу, т. е. грамоту, по которой ответчик вызывался в суд. Пристава, или позовники, как княжеские, так и земские, должны были быть люди честные и добросовестные, известные князю или посаднику как люди, вполне заслуживающие доверия. Позывница писалась княжеским писцом, и к ней прикладывалась княжеская печать. Если же княжеский писец не соглашался писать позывницу за определенную законом пошлину, то позывница могла быть написана и помимо княжеского писца и запечатана печатью церкви Св. Троицы. Получив позывницу, позовник отправлялся в то место, где жил ответчик, и там, у церкви, перед священником и всем народом прочитывал ее. Сюда же приглашался и ответчик, который по прочтении позывницы должен был объявить, что он в известный срок явится в суд. Впрочем, присутствие самого вызываемого при чтении позывницы не было обязательным для него и необходимым, и если бы он и не являлся, то было бы достаточно, чтобы позывница была прочитана у церкви перед священником и народом. Если ответчик по первому вызову не являлся в суд, то на пятый день по истечении назначенного истцу выдавалась новая позывная грамота «на виновного» (ответчика). С этой грамотой позовники снова отправлялись к ответчику и, прочитав ее, уже не давали никакого срока ответчику, а прямо вели в суд. Но при этом позовники не должны были мучить и бить ответчика, равным образом и ответчик не должен был сопротивляться позовникам, а если он противился им и бил их, то за это подвергался уголовному суду. Если же ответчик по первому вызову от суда скрывался, в таком случае на него выдавалась истцу бессудная грамота, т. е. он без суда признавался виновным, а истец утверждался в своем иске и признавался правым. Правая грамота писалась княжеским писцом и к ней прикладывалась печать князя, но она могла быть написана и неофициальным лицом и скреплялась или печатью князя, или же печатью церкви Св. Троицы. (Эта церковь имела весьма важное значение в Пскове; здесь были особые судьи, поверявшие всех судей, и печать ее могла заменять печать князя.) По Псковской грамоте при истце и ответчике допускались в суд и адвокаты, или, по-тогдашнему, пособники и стряпчие. Но этот институт не пользовался в Пскове большим доверием и допускался только с большими ограничениями, а именно: пособничество на суде допускалось только в таком случае, когда истцом или ответчиком были женщина или малолетний, или чернец (черница), или больной, старый, глухой и т. п. При этом Псковской грамотой было постановлено, что один стряпчий не имеет права участвовать в двух делах в один день. Во всех же других случаях по псковскому закону строго запрещалось приводить в суд пособников, для чего при дверях судебных палат всегда находились два подверника - от князя и от земщины, обязанностью которых было наблюдать, чтобы, кроме истца и ответчика, никто не входил в суд. За исполнение этой обязанности подверники получали по одной деньге с обвиненного. Если же истец или ответчик приходил в суд с пособником, который врывался туда силой, то за это его «сажали в дыбу», т. е. заковывали в колодки и взыскивали пени - рубль в пользу князя и 10 денег подверникам.
III отдел Псковской грамоты включает статьи о судебных доказательствах и судебных пошлинах. Судебные доказательства по Псковской грамоте были различны, смотря по характеру и различию самих дел. Во-первых, в делах по поземельному владению судебными доказательствами считались: 1) показания старожилов и окольных людей; 2) межевые знаки; 3) грамоты на право владения; 4) крестное целование; 5) судебные поединки, или поле, если свидетели истца и ответчика говорили разное и упорно стояли на своем. (В делах о поземельном владении поле между самими тяжущимися по псковскому закону не позволялось.) Во-вторых, в делах по займам и поклаже судебными доказательствами признавались: «доски» (то же, что у нас конторские, или счетные, книги), «рядницы» и всякие другие записи относительно займа или поклажи. Но каждая из записей только тогда имела законную силу, когда была написана при церкви Св. Троицы и когда копия с нее была оставлена в «ларе Св. Троицы». В подтверждение этих доказательств допускалось крестное целование, а также поле; впрочем, при закладе судебный поединок не допускался, а только крестное целование. В-третьих, в делах между господином и закупом судебными доказательствами признавались записи, или контракты, и сверх того, показания свидетелей. В-четвертых, в делах по татьбе, грабежам и разбоям судебными доказательствами считались показания свидетелей, крестное целование и поле. Чужеземцы, в случае иска по бою или грабежу, освобождались от представления свидетелей, но в таком случае тому, на ком они искали, предоставлялось или самому целовать крест, или заставить истца сделать это. От свидетелей во всех делах требовалось, чтобы они говорили «слово противу слова» с теми, за кого свидетельствуют; в противном случае их свидетельство не признавалось свидетельством. Истец и ответчик имели полное право заявлять на свидетелей противной стороны подозрение; в таком случае судьям предоставлялось решать, признавать ли подозреваемого свидетелем или не признавать. При доказательствах присягой или крестным целованием большей частью предоставлялось на волю истца, самому целовать крест или же требовать, чтобы это сделал ответчик.
Судебные поединки. По псковскому закону истцу или ответчику малолетнему, больному, престарелому, чернецу, чернице, попу, увечному и т. п. предоставлялось выставлять вместо себя на судный поединок наемных бойцов. При судебных поединках в Пскове соблюдалась некая обрядность, а именно: во-первых, они могли быть не иначе как в присутствии двоих приставов - княжеского и городского, которые брали за это с виноватого или побежденного 6 денег, если поединок состоялся, и 3 деньги, если поединщики мирились, не вступая в бой; во-вторых, побежденный на поединке платил пеню, или продажу, князю; в-третьих, если один из тяжущихся выставит за себя наемного бойца, то другой мог или сам идти на бой, или также выставить наемного бойца. Но сами тяжущиеся во всяком случае, бились ли они сами или выставляли за себя наемных бойцов, перед поединком должны были целовать крест; в-четвертых, победивший на поединке, как доказавший правоту свою судом Божьим, признавался оправданным, брал свой иск и, сверх того, как победитель, брал с побежденного все то, в чем он вышел на бой; в-пятых, в случае спора между двумя женщинами ни одна из них не могла выставлять за себя наемного бойца, а должна была сама выходить на бой. (В споре же с мужчиной женщина могла нанять бойца.)
Судебные пошлины , по свидетельству Псковской грамоты, различались по лицам, участвовавшим в суде, и по роду самих дел. Во-первых, князь и посадник получали от дел по разбою и грабежу по 4 деньги, а от дел по поземельному владению - по 10 денег; от печати по всем делам князь получал по 1 деньге; с того, кто силой врывался в судебную палату, князь получал пени - рубль. Во-вторых, судебные пристава, посылаемые для наблюдения за судебными поединками, получали по 6 денег, если поединок состоялся, а если поединщики, став на поле, мирились, то по 3 деньги. В-третьих, позовники, отправляемые для вызова ответчика в суд, получали «езду» по деньге на 10 верст, если ответчик вызывался по гражданскому делу, если же вызов делался по татебному делу, то позовники получали по 2 деньги на 10 верст. В-четвертых, княжеские писцы от позывницы и от бессудной грамоты получали по деньге, а от «правой грамоты» или судницы на поземельное владение - по 5 денег. В-пятых, подверники при судебных палатах получали от всех судных дел по 1 деньге с виноватого и по 10 денег с того, кто врывался силой в судебную палату. Пристава и позовники, как княжеские, так и городские, ездившие по двое, делились пошлинами пополам. Точно так же делили пополам пошлины и подверники, княжеские и городские.
2-я часть Псковской судной грамоты делится на 8 отделов, из которых в первом говорится об уголовных преступлениях, во втором - о поземельной собственности, в третьем - о займах, кредите и процентах, в четвертом - о наследстве и опеке (см.: Опека в Древней Руси), в пятом - о братчине, в шестом - о пайщиках, или «сябрах», в седьмом - о договорах, в восьмом - о торговле.
I отдел делится на две половины, из которых первую составляют законы о татьбе и грабеже, вторую - законы об убийстве, боях и поджогах.
Законы о татьбе, разбое и грабеже. Различие между грабежами, разбоем и татьбою, или простым воровством, в Псковской грамоте выражено в различии пени, назначаемой за эти преступления, а именно: за воровство Псковская грамота назначает 9 гривен пени князю, а за грабеж и разбой - 70 гривен. Кроме того, в Псковской грамоте резко отделены от простых татей церковные тати и конокрады, которые наказывались смертной казнью. Далее, в настоящем отделе говорится о порядке иска по татебным делам. Этот порядок был следующий: чтобы отыскать пропавшую вещь, хозяин ее должен был прежде всего заявить о пропаже местному старосте и соседним людям или мировым судьям (см.: Мировые суды) и членам братчины, если покража сделана на пиру. После явки о покраже если хозяин украденной вещи имел на кого подозрение, то должен был заявить об этом суду, и суд вызывал подозреваемого. Если подозреваемый желал оправдаться, то от него требовалась присяга на месте кражи. Если же у кого-либо находилась украденная вещь, то в таком случае, как и по Русской Правде, требовался свод, т. е. тот, у кого найдена вещь, должен был - если он утверждал, что купил ее, - указать того, у кого купил; если же он скажет, что купил на торгу и не знает, у кого именно, то должен был присягнуть в истинности своего показания, и если он не был прежде подозреваем в краже, то вполне оправдывался присягой и найденная вещь оставалась у него. Последнее узаконение противоречит Русской Правде. Если же тот, у кого найдена пропавшая вещь, представлял 4 или 5 добрых и честных свидетелей, которые подтверждали справедливость его показания, то он освобождался от присяги. А если у кого найдена была украденная корова или лошадь и тот утверждал, что она у него доморощенная, то должен был подтвердить это клятвой. Розыски по татебным делам производились следующим образом: когда у кого сделана кража, то обокраденный заявлял об этом и указывал, кого он подозревает в краже, тогда князь или посадник давал ему пристава, с которым он при посторонних людях делал обыск в доме подозреваемого. Если подозреваемый не пускал в свой дом обысчиков или мешал им делать обыск, то тем самым признавался виновным и приговаривался заплатить все судебные издержки, пеню и возвратить украденную вещь. Но если пристав и истец ложно показывали на ответчика, что он не пустил их к себе с обыском или что при обыске нашли у него украденную вещь, и если свидетели, участвовавшие в обыске, доказывали ложность этого показания, то пристав не считался приставом, а ответчик совершенно оправдывался в возводимом на него преступлении. Если тать будет на кого-либо клепать, то не верить ему, а делать обыск в доме того, на кого он клеплет, и когда по обыску найдется в этом доме поличное, то хозяин дома судился так же, как тать, а если не найдется поличного, то он не виноват. По псковскому закону назначались следующие наказания за кражу: обвиненный в краже в первый раз платил за украденного барана 6 денег, за овцу - 10 денег, за гуся, утку и курицу - по две деньги и, сверх того, по три деньги с каждой украденной вещи судье; за вторую кражу денежное наказание увеличивалось; обвиненный в третьей краже наказывался смертью; в законе сказано: «А в третий ряд изличив живота ему не дати».
Законы об убийствах, боях и поджогах. Эти законы показывают, что псковитяне уже во многом отступились от Русской Правды: в Псковской грамоте нет и упоминания о вирах, а говорится только о продаже, и притом продажа по псковскому закону взыскивается только с самого убийцы, а не с общины, и только тогда, когда убийца будет уличен; в статье сказано: «А где учинится головщина, а доличат коего головника, ино князю на головниках взяти рубль продажи». Подвергался ли головник какому другому наказанию кроме продажи - на это мы не находим никаких указаний в Псковской грамоте. Но, судя по характеру Псковской грамоты, вообще не отличающейся снисходительностью к преступникам и осуждающей на смертную казнь святотатцев, конокрадов и даже простых воров, уличенных в третьей краже, необходимо предположить, что за убийство по Псковской грамоте назначалась также смертная казнь.
В делах по боям и ранам псковский закон не довольствуется одними боевыми знаками, но требует от истца и ответчика свидетелей, которые в доказательство справедливости своих показаний должны были присягать и потом показывать «слово противу слова» с истцом и ответчиком; а если они что-либо недоговорят или переговорят, то их свидетельство не считалось свидетельством. Если бой был учинен на торгу или на улице при многих свидетелях, то для подтверждения показаний истца или ответчика требовалось представить не более 4 или 5 свидетелей. За побои назначалось денежное взыскание: продажа князю и рубль обиженному. Если же в бою участвовали многие, то все они вместе платили одну продажу князю и рубль обиженному. Поджигатели и изменники государству наказывались смертной казнью, но если против поджигателя или государственного изменника не было прямых улик, то истцу предоставлялось на волю: или самому давать присягу, или приводить к присяге ответчика.
II отдел Псковской грамоты (2-й части), включающий в себя законы о поземельном владении, начинается, во-первых, узаконением о земской давности. Это узаконение совершенно новое; мы не встречаем его ни в Русской Правде, ни в других памятниках. В Пскове назначалась 4- или 5-летняя давность, в силу которой владевший землей и водой бесспорно в течение 4-5 лет совершенно освобождался от притязаний на нее прежнего владельца. Но, что всего важнее, по псковскому закону давность назначалась собственно только относительно возделанных или застроенных земель, а именно, по псковскому закону только тогда нельзя было искать землю по прошествии 4-5 лет, когда захвативший обработал ее - засеял или застроил. Напротив, давность не признавалась за землями необработанными, хотя бы ими владел кто-либо ок. 100 лет. Во-вторых, в настоящем отделе помещен закон о суде по поземельному владению по грамотам. В Псковской грамоте узаконивается, что в случае тяжбы по поземельному владению обе тяжущиеся стороны должны представить свои грамоты на право владения спорной землей и привести к судьям межников, т. е. окольных людей, которым известны межи их земель. Судьи, осмотрев грамоты, отправлялись вместе с тяжущимися и их свидетелями на спорную землю и отводили ее межи. Если на это межевание не соглашались обе тягавшиеся стороны или же какая-либо одна из них, то судьи отводили им «поле», т. е. предоставляли решение спора судебному поединку, и если при этом одна какая-либо сторона соглашалась на судебный поединок, то ей выдавалась «судница», или правая грамота, на владение. Если же поле принимали обе тяжущиеся стороны, то судница выдавалась победившей, а побежденная признавалась виновной и присуждалась к платежу пени и пошлины в пользу князя, посадника, сотских и других судей - 10 денег. В-третьих, по псковскому закону допускался выкуп земель. Это также новое узаконение, не встречавшееся ни в одном из прежних памятников. Выкуп позволялся только тем, кто имел старшую, т. е. более давнюю грамоту на право владения землей; так, напр., если бы кто продал свою землю и умер, а наследники его пожелали бы приобрести ее снова в свое владение, то им позволяли выкуп. Если же последний владелец имел грамоту более давнюю, чем тот, кому предоставлялось право выкупа, то спор их решался судебным поединком или же владелец земли мог потребовать истца к присяге. В-четвертых, псковский закон признает и поместное, и вотчинное владение землей. Это опять новое узаконение: в Русской Правде нет указания на различные права владения землей. Псковский закон строго запрещает продавать поместные земли как не составляющие полной собственности владельца; в грамоте сказано: «Ежели помещик будет уличен в продаже земли или сада, данных ему на прокормление, то за это приговаривался выкупить их и таким образом возвратить их обществу и сверх того лишался кормления». В-пятых, между поземельными псковскими законами встречается узаконение о землях, которыми владеют несколько хозяев, т. н. пайщиков, или сябров, каждый своей долей в собственность по особым грамотам, или купчим. В случае суда по сябренному владению в судной грамоте сказано: «А кто с ким растяжутся о земли, или о борти, да положат грамоты старыя и свою купленую (купчую) грамоту; и его грамоты зайдут многых бо сябров земли и борти, и вси сябры станут на суду в одном месте отвечаючи ктож за свою землю или за борть, да и грамоты пред господою покладут, да и межников возмут и тои отведут у стариков по своей купной грамоте свою часть, ино ему правда дати на своей части; а целованью быть одному, а поцелует во всех сябров, ино ему и судница дать на часть, на которой поцелует». До нас даже дошла одна правая грамота о суде в сябренном владении, из которой видно, что этот суд производился перед псковским князем, двумя степенными посадниками и перед сотскими у князя на сенях, и на суде стояли все сябры и положили перед судьями свои грамоты, и судьи, прочитав грамоты, отдали их одному из сотских и послали его вместе с княжеским боярином осмотреть спорную землю на месте, и посланные досмотрели землю и нанесли ее на чертеж и, отведя по чертежу межи, представили судьям, которые спросили тяжущихся, признают ли они чертеж правильным или снимают с межников межничество. И когда тяжущиеся отвечали: снимаем, - то спросили истцов, кто у них старики, которым бы ведомо было, что спорная земля принадлежит истцам. И когда один такой старик был указан, то судьи спросили противную сторону, шлются ли они на указанного старика, и, получив утвердительный ответ от всех сябров противной стороны, утвердили спорную землю за той стороной, на которую указал старик, и отправили на место как самого старика, так и боярина с сотским, чтобы выделить утвержденную судом землю оправданной стороне. Сябренное владение землей было в обычае и у новгородцев, особенно в Заволочье, но по новгородским законам оно ничем не отличалось от обыкновенного единичного владения землей и в случае тяжбы суд по сябренному владению производился так же, как и по простому, - все сябры не вызывались на суд, а только тот сябр, у которого была какая-либо крепость или управа, объясняющая дело.
В III отдел вошли кредитные законы. Узаконения Псковской грамоты о кредите суть следующие: 1) о взыскании долгов после умершего; 2) о взыскании долгов между живыми; 3) о взыскании долгов по торговым сделкам; 4) о поручительстве; 5) о поклаже; 6) о долгах, обеспечиваемых свободой должника.
1. По псковскому закону кредитор только тогда мог взыскивать долг с наследников умершего, когда этот долг был записан в завещании умершего, хранившемся в ларе Св. Троицы. Далее, кредитор имел право взыскивать долг умершего, когда мог представить долговые записи или заклад, оставленный у него умершим в обеспечение займа. Равным образом и наследники умершего не могли взыскивать на других отданного в ссуду умершим, если после него не оставалось записей или заклада. Но если имение умершего находилось в общем владении с родственниками, то они могли искать долг даже без заклада или без записей; равным образом и с них кредиторы могли взыскивать долг без записей и без заклада. Если после умершего несколько кредиторов предъявляли свой иск по закладам или грамоты на дом или землю умершего, и притом если у одних был только заклад, а у других - записи, то все они должны были подтвердить свои иски присягой. При этом обычно предоставлялось кредиторам избирать из своей среды одного, который бы взял имение умершего, а остальных удовлетворил деньгами. Если бы наследники покойного захотели выкупить это имение, то последний владелец его, т. е. получивший его по записи или по закладу покойного, имел полное право не допускать их до выкупа.
2. О взыскании долга между живыми. Здесь, во-первых, говорится о займах с закладом. Если кредитор представлял и доски, т. е. долговые записи, и заклад, по которому он верил должнику, то имел право или сам целовать крест, или требовать, положив у креста доски и заклад, чтобы должник целовал крест. Заклад считался на суде достаточным доказательством долга даже тогда, когда не были представлены доски, т. е. когда долг не был нигде записан. При закладе никогда не присуждалось поле, или поединок. Предъявивший на суде один заклад или сам целовал крест, или, положив заклад под крест, требовал, чтобы должник целовал крест. Во-вторых, по псковскому закону позволялось давать ссуды и без закладов, по одним доскам, но не более рубля, а кто давал более, тот не имел права предъявлять иск по такому долгу. В-третьих, если бы кто стал искать того, на ком долг, и представил при этом заклад, а должник стал бы отпираться от долга и заклада, то в таком случае заклад оставался в пользу кредитора, а должник освобождался от долга. В-четвертых, если бы должник принес свой долг кредитору и стал требовать свой заклад, а кредитор сказал бы, что он денег ему не давал и заклада не брал, то тогда иск из долгового превращался в иск по поклаже, т. е. отдаче на сохранение, и решался или крестным целованием, причем предоставлялось на волю кредитора или самому целовать крест, или заставить сделать это истца, или же судебным поединком. В-пятых, если должник отпирался от долга и не являлся в срок на суд и если по этому делу кредитор нес какие-либо убытки, то все они падали на должника и в таком случае должника заковывали в железо и сажали в тюрьму. Но если кредитор, взяв у судей пристава для представления должника в суде, вместо этого брал с него долг силой, не представляя его в суд, то за это судился, как за грабеж, и приговаривался к плате пени в один рубль в пользу князя и платил вознаграждение приставу. В-шестых, псковский закон, подобно Русской Правде, допускает и проценты, но не определяет максимум их, как это сделано в Русской Правде. Впрочем, для предупреждения споров он требует, чтобы количество процентов прописывалось в записи, по которой делался заем, а также в записи должен быть обозначен и срок, на который дано в долг. В случае если должник не приносил долг в срок, то кредитор обязан был немедленно объявить об этом суду, а если он объявлял позднее, то в таком случае лишался прав на получение процентов за просроченное время. Равным образом, если кредитор требовал деньги с должника до срока, то лишался права требовать с него полные проценты. Если должник приносил сам деньги кредитору до срока, то процентов платил столько, сколько их приходилось по расчету, т. е. проценты уменьшались сообразно уменьшению срока займа.
3. Узаконения о взыскании долгов по торговле. В Псковской грамоте, так же как и в Русской Правде, сделано различие между простым займом и торговым, но только в Русской Правде, как мы знаем, взыскание торгового долга облегчалось для кредиторов; напр., кредиторы по Русской Правде освобождались от обязанности представлять в суде свидетелей по торговым займам, Псковская же грамота на долги по торговле смотрит совершенно иначе. По псковскому закону ищущий торгового долга по доскам должен был представлять еще «рядницу», т. е. долговую запись, из которой было видно, что деньги даны были в долг по торговле. Рядница эта должна была писаться при церкви Св. Троицы, и копия с нее, или, по-тогдашнему, «противень», должна была храниться в ларе Св. Троицы. Если рядница, представленная истцом, была «слово противу слова» с ее противнем, то долг взыскивался с ответчика, а если у них были разногласия, то суд отвергал долг и не удовлетворял кредитора.
4. Узаконения о поручительстве. По псковскому закону поручительство в займах допускалось только тогда, когда заем не превышал рубля, по займам же более рубля требовались заклад или запись. Поручитель по псковскому закону обязан был сам платить долг, если тот, за кого он поручился, отпирался от долга или не в состоянии был уплатить его. При этом было узаконено, что если кредитор требовал с поручителя долг, а должник представлял рядницу в уплате долга и если эта рядница была «слово противу слова» с копией ее, хранившейся в ларе Св. Троицы, то должник и поручитель освобождались от платежа по иску, в противном же случае они обязаны были уплатить по требованию кредитора.
5. Узаконения о поклаже, или о соблюдении. По псковскому закону, если взявший у кого что-либо на сохранение запирался в том, то давший на сохранение обязан был объявить перед судом, по какому случаю он отдал на сохранение. По этому объявлению суд предоставлял на волю ответчика или самому целовать крест, или заставить целовать крест истца, или же, наконец, решить дело поединком. По псковскому закону требовалось, чтобы тот, кто отдал свои вещи на сохранение, непременно имел запись, подписанную принявшим вещи на сохранение, в которой было бы подробно обозначено, какие именно вещи и сколько их отдано на сохранение, иначе иск по поклаже не принимался на суд.
6. О долгах, обеспечиваемых свободой должника. По Русской Правде должники, обеспечивающие свой долг личной свободой, назывались закупами и делились на закупов в кунах, или серебрянников, и ролейных закупов. В Псковской грамоте мы не встречаем ни одной статьи, в которой говорилось бы о закупах в кунах. Судя по тому, как вообще смотрит псковский закон на должников, мы должны заключить, что в Пскове вовсе не было закупов этого рода, а были только ролейные закупы, т. е. крестьяне, которые брали на известных условиях землю у землевладельцев. Они называются в Псковской грамоте следующими именами, обозначающими их занятия или промыслы: 1) изорники; 2) огородники; 3) хотечники, или кочетники. Изорники были теми же, что и ролейные закупы, т. е. брали у землевладельцев землю под условием денежной платы или работы. Изорники в Пскове обычно платили за землю землевладельцу половину своих доходов, поэтому они и назывались еще исполовниками. Огородниками назывались те, которые также под условием платы брали во временное пользование огород. Хотечниками, или кочетниками, назывались рыболовы, которые брали на себя рыбную ловлю в чьем-либо угодье с условием уплаты половины дохода владельцу угодья. Название «хотечник» происходит от слова «хотцы», особый снаряд для рыбной ловли, причем перегораживали реку кольями, а кочетник - от слова «кочет», ключ или колышек в лодке, на котором держится весло. Псковский закон резко отличает изорников, или ролейных закупов, от наймитов; он принимает их только как жильцов или арендаторов чужой земли, тогда как Русская Правда не отличает ролейных закупов от наймитов и говорит о них как-то темно и неопределенно; главное отличие изорников от наймитов было в том, что наймиты нанимались всегда на срок или на отряд, тогда как изорники получали землю бессрочно и оставались на занятых ими землях столько, сколько хотели. Равным образом и хозяин давал землю изорнику до тех пор, пока не находил для себя другого более выгодного жильца. Из этого основного условия вытекали и все отношения изорников к хозяевам. Отношения эти были следующие. 1) В отношении к землевладельцу, или хозяину, изорники, или крестьяне (см.: Крестьянство), признавались совершенно свободными - они всегда могли уйти от него, равным образом и хозяин мог всегда отказать им в земле. Здесь требовалось только, чтобы отказ как с той, так и с другой стороны был сделан в определенное время, а именно по окончании земледельческих работ (обычно «о филипповом заговенье»). Если же крестьянин уходил, пропустив срок, напр. перед весной или при наступлении ее, то обязывался уплатить хозяину весь тот убыток, который он понес, т. к. он не мог уже отдать свою землю другому. 2) Крестьянин мог жить на господской земле «без покруты», т. е. не получая от господина ничего, кроме земли, а также мог взять покруту, т. е. земледельческие орудия и рабочий скот, хлеб и даже деньги. Если крестьянин брал у хозяина одну только землю, то при расчете с ним платил только половину полученного им дохода, а когда хозяин давал крестьянину землю и покруту, крестьянин, оставляя хозяина, должен был возвратить ему покруту. А если бы крестьянин стал отпираться в получении покруты от хозяина, то закон в таком случае позволял хозяину представить 4 или 5 свидетелей, которые бы могли подтвердить справедливость его иска или же присягнуть. 3) Псковский закон за крестьянином, живущим на чужой земле, признает право собственности и свято охраняет его имущество. Хозяин земли не имел никакого права на имущество крестьянина, жившего на его земле. В случае если крестьянин убегал, не желая платить покруты, то хозяин имел право продать его имущество и из вырученных от этой продажи денег взять себе покруту; если этих денег недоставало, то он мог искать на крестьянине, когда его найдет. Но при этой продаже строго обеспечивалось имущество крестьянина. По псковскому закону в случае бегства крестьянина хозяин мог продать его имущество, не прежде как заявив предварительно о бегстве суду, потом должен был взять от суда двух приставов - от князя и от Пскова, а также губных старост своей волости и сторонних людей и при них продать имение крестьянина. В случае же если хозяин продавал имущество крестьянина незаконным порядком, то считался похитителем чужой собственности, и крестьянин имел право искать на нем, представив суду причину своей отлучки из дома. 4) Псковский закон, признавая за крестьянином право собственности, допускает иск с его стороны не только на посторонних людей, но и на господина, на земле которого он жил. Иски крестьянина на господина были следующие: а) когда господин присваивал себе крестьянскую собственность; б) когда господин не платил крестьянину долг. По первому иску господин должен был представить свидетелей из соседей, которые бы показали, что имущество, на которое крестьянин предъявил свой иск, принадлежит не крестьянину, а ему. Если же господин не мог представить свидетелей, то имение отдавалось крестьянину и, сверх того, господин обязывался оплатить все судебные издержки. По второму же иску крестьянин обязывался представить запись или счет, и суд производил дело уже по этим записям или счету. 5) Псковский закон охраняет крестьянскую собственность и по смерти крестьянина. По закону имение крестьянина переходило к его наследникам, которые при принятии наследства должны были удовлетворить его господина за покруту, а самовольно господин не имел права брать крестьянское имущество, в противном случае наследники крестьянина могли предъявить иск на господина и он судился как похититель чужой собственности. А если крестьянин умирал на селе господина, не оставив после себя ни жены, ни сына, ни брата, ни других родственников, которые бы жили вместе с ним, то господин мог удовлетворить себя за покруту известной частью из имущества крестьянина, не иначе как продав это имущество узаконенным порядком, т. е. в присутствии двух приставов, губных старост и сторонних людей, в противном же случае родственники крестьянина, жившие в других селах, могли искать на господине и требовать проданное им имение. 6) Обеспечивая и охраняя собственность крестьянина, псковский закон обеспечивает в то же время неприкосновенность прав собственности господина, который мог искать свое на крестьянине не только по записи, но и без записи. Так, если на крестьянине не было записано, что он взял у господина покруту, то в случае смерти крестьянина его наследники должны были заплатить господину за покруту, а если не было записей, то господин должен был представить 4 или 5 свидетелей и целовать крест на том, что покрута крестьянину была действительно дана им.
В IV отдел вошел закон о наследстве. Псковская грамота относительно наследства вводит много нового по сравнению с Русской Правдой. Она делит наследство на два вида: 1) наследство по завещанию; 2) наследство по закону.
Наследство по завещанию. Владелец имущества мог написать в завещании, кому и какую долю своего имущества оставлял. В завещании назначались душеприказчики как исполнители воли покойного согласно его завещанию, а также записывались все долги на покойном и долги его на других лиц. Завещание должно было быть составлено при священнике и свидетелях и, вполне утвержденное и скрепленное, должно было храниться в ларе Св. Троицы. По завещанию наследниками умершего могли быть как наследники по закону, так и те, которых без завещания закон не допустил бы к наследству. Первое наследство называлось «отморщиной», а второе - «приказом». Это название заимствовано из законодательства русского. По римским законам в завещании прежде всего назначался душеприказчик; далее завещатель писал в завещании, кому и сколько должен выдать по смерти его из оставшегося имущества душеприказчик, что называлось в римских законах «legatum», т. е. то, что приказано душеприказчику. Это слово и переведено в Псковской грамоте словом «приказ», но переведено, очевидно, неверно, потому что по Псковской грамоте завещатель не был стеснен назначением душеприказчика. Умирающий мог и без завещания передать свое движимое имение или грамоты на свои вотчины кому хотел еще при жизни. По закону только требовалось, чтобы эта передача делалась при священнике и сторонних лицах, свидетелях.
Наследство по закону. 1) Псковская грамота не ограничивает права наследства одной нисходящей линией, а простирает эти права на всех родственников нисходящей, восходящей и боковой линий. По псковскому закону не полагается даже делать различия относительно состояния наследников. По Русской Правде, как мы знаем, у смерда полными наследниками были сыновья, а дочери смерда получали из его имущества только часть; по Псковской же грамоте этого не было: по ней как сыновья, так и дочери признавались полными наследниками и у бояр, и у крестьян. 2) Псковский закон, допуская к наследству всех родственников нисходящей, восходящей и боковой линий мужского и женского пола, совершенно сравнял их в правах на наследство и, согласно Номоканону, оставил только одно различие, основанное на близости степеней родства, всем же родственникам одной степени дал совершенно одинаковые права на наследство - как мужчинам, так и женщинам, как замужним, так и незамужним. 3) Относительно наследства мужа после бездетной жены или жены после бездетного мужа псковский закон полагает, чтобы тот и другая были наследниками оставшегося имения только в пожизненное владение и до вступления во второй брак. Здесь этот закон формулируется иначе, чем в Русской Правде. По Русской Правде вдова делалась распорядительницей всего имущества своего мужа даже в том случае, когда после него оставались дети, а часть, выданная собственно ей, оставалась за ней и по выходе ее во второй раз в замужество; по Псковской же грамоте вдова получала наследство после своего мужа только тогда, когда он умирал бездетным, притом получала только в пожизненное владение и до второго замужества, стало быть без права отчуждения, не в полную собственность. Допустив такой порядок наследования, псковский закон должен был допустить и иск родственников бездетного мужа или жены по их смерти или по вступлении во второй брак. Но этот иск псковский закон допускает только относительно недвижимого имения, а может быть, и относительно денег и товаров, но отнюдь не относительно платья или домашней движимости, ибо закон прямо говорит, что иск относительно мужнина или женина платья не должен доходить до суда, а должен оканчивать добровольно отдачей платья «по душе» без всяких доказательств относительно того, все ли платье выдано или не все. 4) Права наследования жены после бездетного мужа или мужа после бездетной жены псковский закон допускает только тогда, когда муж с женой жили отдельно от мужнина отца и его семейства, когда они имели свое собственное хозяйство. В случае же если муж с женой жили в нераздельной семье мужнина отца, то наследование жены после бездетного мужа не допускалось; жена или ее родственники могли в таком случае требовать только свое приданое, и могли требовать даже судом. 5) Приняв порядок наследования, более или менее сходный с Номоканоном, Псковская грамота узаконивала и порядок исключения из наследства, согласный с Номоканоном, а именно: сын, отделившийся при жизни отца и не кормивший отца и мать до смерти их, лишался отцовского наследства. 6) Наконец, Псковская грамота указывает и на последствия, проистекавшие от принятия наследства, или на те обязательства, которые принимал на себя наследник. По псковскому закону наследник известного имения, вступая во все права собственника этого имения, в то же время вступал во все обязательства по нему. А поэтому, с одной стороны, он имел право начинать иск по всем долгам покойного на других, а с другой - обязывался отвечать по всем долговым искам на покойном, если только он не отказался совсем от наследства. Впрочем, такой отказ от всех прав на наследство закон допускал для наследников только в том случае, когда они жили с покойным не в одной семье и не при одном капитале.
V отдел Псковской грамоты говорит о братчине. По псковскому закону братчина судилась своим судом, имела своего выборного князя и судей и судилась по своим исконным обычаям и правам; общий закон уклонялся от вмешательства в дела братчины. Но Псковская грамота уже значительно сокращает права братчинного суда; по ней общий закон или общий суд только тогда не вступался в суд братчины, когда судимые братчинным судом были довольны решением его, а в противном случае они могли апеллировать в общие суды. Тем не менее и по Псковской грамоте объем братчинного суда был еще очень обширен; братчина судила дела даже по татьбе и убийствам и не платила никаких судебных пошлин.
VI отдел посвящен сябрам, или пайщикам. Сябрами, или правильнее шабрами, назывались владельцы общего капитала по долям, нераздельно, то же, что в наше время акционеры компаний. Сябренное владение по псковским законам могло быть и в движимом, и в недвижимом имении. Сябренное владение отличается от общинного, ибо в общинном владении доля общинника не составляет его полной собственности; напротив, в сябренном она составляла полную собственность сябра, которую он мог продать, заложить - словом, имел право на любой вид отчуждения. В движимом имении сябры могли владеть и по доскам, и без досок, но иск по владению без досок не принимался в суде. В случае исков между сябрами, по представлении на суд доски, предоставлялось ответчику или самому целовать крест, или положить свою доску у креста и предоставить целование креста истцу, или же, наконец, решить дело судебным поединком. Во владении недвижимым имением все сябры должны были иметь грамоты на владение своей долей и в случае иска по одной какой-либо доле сябренного владения все должны были представлять в суд свои грамоты, целовать же крест обязывался только тот сябр, против которого начат иск, ему же выдавалась и правая грамота.
VII отдел содержит сведения о наймах. Наймы по псковскому закону производились по записям или без записей и заключались или на отряд, т. е. до окончания известной работы, или на срок - на месяцы, годы. Нанявшийся на отряд по окончании работы имел право требовать с хозяина задельную плату «в заклич», т. е. публично на площади или на рынке. А если наймит подряживался на срок, то по окончании его имел право требовать с хозяина заработанные деньги. Если же он уходил от хозяина ранее срока, то имел право только на ту долю наемной платы, которая ему следовала за прожитое время, притом так, что подрядившийся на годичный срок имел право получить только за круглый год, если же он работал сколько-нибудь сверх года, хотя бы несколько месяцев или почти год, то не имел права на получение платы за месяцы, не составлявшие года. Равным образом, если наймит подряживался помесячно, то лишние сверх целых месяцев дни или недели также не принимались в расчет. Если же наймит уходил от хозяина, не окончив подрядной работы, и утверждал, что он окончил работу, и требовал плату за нее, а хозяин его, напротив, утверждал, что работа им еще не окончена, и если при этом подрядной записи у них не было, в таком случае хозяин или сам должен был целовать крест, или же заставлял целовать крест работника, положив у креста требуемую им плату. То же начало принималось в Псковской грамоте и относительно расчетов мастеров с их учениками: если мастер искал на ученике плату за учение, а ученик отпирался от нее, то или сам мастер целовал крест, или заставлял своего ученика целовать крест.
В VIII отделе речь шла о торговле и мене. По псковскому закону они признавались действительными только между людьми, находившимися в трезвом состоянии. Если же кто продавал, покупал или менял, будучи пьян, то имел право возвратить проданное или купленное, и закон в этом случае не полагал даже крестного целования. Вообще в Пскове требовалось, чтобы торговля и мена были совершенно свободными сделками, и о псковской торговле все иностранцы, бывшие в Пскове, отзывались как о самой честной. Даже при покупке скота в Пскове покупатель имел право требовать у продавца свои деньги и возвратить ему купленную скотину, если находил у нее изъяны, которых при покупке не замечал. Торговые сделки допускались при свидетелях и без свидетелей и за порукой, но в случае иска торговые сделки при свидетелях и за порукой имели на суде больше значения, чем сделки без свидетелей; купивший без свидетелей обязывался доказать факт покупки крестным целованием. В случае исков по торговым делам предоставлялось на волю ответчика, идти на судебный поединок или предоставить истцу целовать крест.
(1 оценок, в среднем: 5,00 из 5)
Loading...
